Британская газета The Guardian назвала прошедший в Биаррице саммит самым напряженным в истории G7 в том числе и из-за конфликта по поводу возвращения России. Глава МИД РФ Сергей Лавров тем временем заявил, что Москва никогда инициативно не поднимала вопрос о своем возвращении в G8. Так он отреагировал на новости о том, что Дональд Трамп рассорился с другими лидерами стран «Большой семерки» из-за России.

Представители Великобритании, Германии, Канады, Франции и глава Евросовета высказались против возвращения формата G8. Японский премьер Синдзо Абэ сохранил нейтралитет. Поддержал Трампа лишь уходящий в отставку итальянский премьер Джузеппе Конте.

Почему американский лидер пошел на обострение, заранее предполагая реакцию участников саммита? Комментирует генеральный директор Российского совета по международным делам Андрей Кортунов.

— Вопрос Трампа об участии России — это повод еще раз показать, что именно он определяет правила игры, а также возможность продемонстрировать свое отношение к союзникам. Что касается российского участия, наверное, здесь будет очень многое зависеть от того, какие вопросы собираются обсуждать с участием России. Конечно, если российское участие сведется к тому, что российского президента будут учить, как надо вести внешнюю политику, соблюдать международное право, то вряд ли это будет интересно. Если же речь пойдет об обсуждении каких-то конкретных вопросов, связанных, например, со стратегической стабильностью, то я допускаю, что российский президент может заинтересоваться такой возможностью. Плюс, конечно, очень много зависит от того, в каком состоянии будут отношения между Россией и странами — членами «семерки» через год.

— The Guardian пишет, что это самый напряженный саммит в истории. О чем это свидетельствует?

— Прежде всего о том, что в западном лагере нет единства. Это не только противостояние Трампа и всех остальных, есть очень серьезные разногласия между Францией и Великобританией. В каком-то смысле Борис Джонсон тоже является маленьким Трампом, который осложняет достижения консенсуса. Очень сложные отношения между большинством европейских участников «семерки» и Италией. Значительно труднее приходить к какому-то консенсусу, чем, скажем, пять лет назад, на это также накладывается серьезное осложнение международной ситуации.

В Кремле, комментируя развернувшуюся на официальном ужине саммита G7 дискуссию, заявили, что возврат к формату «Большой восьмерки» невозможен без консенсуса всех стран-участниц. «Возвращаться только по приглашению одной из стран невозможно», — заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.

Ранее в Кремле заявляли, что приглашение на саммит в следующем году будет рассмотрено, если оно поступит. Может ли формат G7 сейчас быть интересен России?

Леонид Гусев старший научный сотрудник Института международных исследований МГИМО МИД России «Когда нас исключали в 2014 году, мы заявили, что этот формат нам не очень интересен, что нас больше устраивает «двадцатка». Тем более действительно в «семерке» не представлены такие крупнейшие страны мира, как Китай, Индия и Бразилия. Насколько я знаю, ВВП Бразилии уже больше, чем ВВП Канады например, которая в этой «семерке» представлена. Про Китай вообще не говорю. Я думаю, нашим руководством все будет решаться исходя из того, какие окончательные условия пребывания на этой встрече в следующем году нам предложат. Эта «семерка» сводится к каким-то междусобойным вопросам, которые особо ни к чему не приводят. Даже антиглобалисты отказались пикетировать саммит «семерки» во французском Биаррице: сослались, что туда трудно добираться. Однако, на самом деле, это тоже такой показатель, что уже не очень-то особо отмечается это их собрание».

В Кремле подчеркнули, что не считают провокацией позицию Дональда Трампа, выступающего за приглашение России на саммит G7.