У руководства каждой российской больницы четыре года как есть специальный импортозамещающий список. Из примерно 70 медицинских товаров, которые нельзя закупать по принципу «что лучше для пациента и дешевле». Ориентироваться приходится на географию. Российское — значит, «лучшее» по умолчанию.

Тотального запрета на закупки импорта у больниц нет. Но есть важное пояснение от правительства. Если два российских предприятия подали заявку на участие в госзакупке, то заявка иностранного производителя отклоняется. Исключение — страны ЕврАзЭС.

Сейчас этот список расширился еще на 14 наименований. Из них самые безобидные — бинты и подгузники. Но зато там появились аппараты искусственной вентиляции легких, которые используют в детской реанимации и на скорой. И отечественные аппараты тут не выдерживают конкуренции с иностранными, говорит врач-реаниматолог, заведующий оперативно-диспетчерским отделом Центра медицины катастроф Московской области Сергей Емельянов.

Сергей Емельянов заведующий оперативно-диспетчерским отделом Центра медицины катастроф Московской области «У нас нет российского аппарата экспертного характера. Наши еще пока слегка буксуют, потому что у них аппаратура… ну, я думаю, лет через 60 мы их догоним. Под угрозу жизни это не ставит. Если взять аппарат ИВЛ, в нашем понятии должно быть такое, чтобы мы помогали человеку уже с рождения. То есть, например, аппараты ИВЛ для новорожденных, здесь как раз идет аппарат импортного производства, потому что наши аппараты с такого возраста — ну их просто нет. Сказать, что они принесут какой-то вред здоровью, неправильно. Все аппараты прошли Ростесты. Они все помогают. В педиатрии, допустим, они, конечно, российский аппарат «Вега» не возьмут».

По словам Сергея Емельянова, российские ИВЛ не могут работать без сбоев при транспортировке пациентов в автомобиле или вертолете. И работать врачам с ними труднее.

Еще одно ограничение — эндопротезы суставов конечностей. Непонятно, чем руководствовалось правительство, внося этот продукт в ограничительный список, говорит врач травматолог-ортопед, директор Центра реабилитации Первого меда имени Сеченова Константин Терновой.

— У нас нет никакой альтернативы, ни среднего качества, никакого.

— То есть мы в принципе эндопротезы не производим?

— Мы не можем, у нас нет технологической возможности их производить. У нас нет машин, станков, которые делают шлифовку. У нас нет технологии по очистке титана от никеля, и мы не можем создать пластик. Собственно, это три компонента эндопротеза: головка должна быть хорошо отполирована, титан не должен содержать никель, потому что он вызывает сильную аллергию; пластик мы закупаем. Альтернативы просто нет.

— Зачем эндопротезы тогда включили в список?

— Ну как у нас бывает? Записали, не подумавши.

Необходимость ограничений, как обычно, обосновывают защитой внутреннего рынка и поддержкой российских товаропроизводителей. Возможно, поддержка действительно нужна, но не за счет же здоровья пациентов, говорит президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский.

Александр Саверский президент Лиги защиты пациентов «У нас, к сожалению, то, что принимается, это типа контрсанкционные меры. Они принимаются под давлением отечественного лобби, это понятно. Но это нечестное завоевание рынка со всеми вытекающими последствиями — значит, они так же нечестно будут на нем играть и дальше. Потому что от них ожидают качественных товаров, а здесь мы получаем фактически отечественных монополистов, которые ничего не боятся. Естественно, что они не дадут того уровня качества, который необходим. Это правительство, по-моему, не способно принимать решения адекватные. Системная комплексная проблема, называется, «дорегулировались».

Новый список правительства, ограничивающий закупки импортных медицинских продуктов, вступил в силу со дня опубликования, то есть с пятницы, 29 июня. Врачи говорят, что подстраиваться под эти требования с годами они привыкли, приспособились, выбора нет. Либо учиться снова пользоваться тем, что сделано в России, либо предлагать пациенту купить импортный аналог самостоятельно.