Минэкономразвития не разрабатывает законопроект о контроле за доходами и расходами россиян. Эта тема обсуждается на экспертных площадках, сообщило РИА Новости со ссылкой на пресс-службу министерства.

Ранее об этой идее заявила на конференции «Налоги-2019» замдиректора департамента инвестполитики министерства Бэлла Панина. По ее словам, это помогло бы борьбе с теневым сектором. «Это трепетная тема, к которой нужно очень аккуратно подходить. Но первый шаг выявления теневого дохода — это контроль соотношения доходов и расходов», — сказала чиновница. Она призналась, что идея пока сырая. Но Минэкономразвития сейчас готовит доклад по легализации бизнеса к Госсовету, в него можно было бы включить и такое предложение.

Business FM попросила известных бизнесменов и финансистов оценить эту идею. Вот что думает председатель набсовета Московской биржи Олег Вьюгин:

— Действует правило: свыше 600 тысяч рублей внесения денег, снятия денег — банк обязан информировать Росфинмониторинг, а уж Росфинмониторинг решает: надо на это как-то реагировать — не надо. Там зависит, может быть, какой-то очень щепетильный банк может какие-то вопросы задавать, но это, конечно, не про миллион. 10 млн, 20 млн, 40 млн — тогда могут задавать вопросы.

— Что вы думаете об инициативе Минэкономразвития, нужно это нам — не нужно? Есть мировой опыт?

— На счет нужно — не знаю, в принципе не очень, честно говоря. Если это фискальная цель, то она не будет достигнута, потому что, в принципе, да, конечно, все платежи, которые проходят через банк, это в основном безналичные платежи — карточкой за товар, за услугу — они могут отслеживаться, можно сделать базу данных и смотреть по человеку его транзакции. Если же речь идет о наличных, то это достаточно сложно сделать. Конечно, если потребовать, чтобы в магазинах люди, которые расплачиваются наличными, сообщали о себе какие-то данные — можно. Но это уже больше чем полицейское государство. У органов власти есть прямо какой-то зуд что-то сделать. В данном случае, наверное, как в случае со свиньей: шерсти будет мало, а визгу много. Хотя у нас народ уже особо и не визжит.

Председатель совета директоров ЗАО «Национальная резервная корпорация» Александр Лебедев говорит, что начинать нужно с чиновников.

Александр Лебедев председатель совета директоров «Национальной резервной корпорации» «Изначально государство не хотело контролировать доходы и расходы чиновников. Мы даже в конвенцию ООН по борьбе с отмыванием 20-ю статью не ратифицировали. Я еще, помню, был в Государственной думе, поэтому это такая инновация. Другое дело, что, может, они хотят обычных граждан контролировать, а чиновников нет? Из-за чиновников эта проблема, что у них не соответствуют их доходы и активы, которые у них имеются, их зарплатам. Логично было бы начать с чиновников. А по обычным гражданам — ради бога — и так все контролируется, потому что налоговая служба у нас в стране достаточно вездесущая и эффективная. Поэтому все они знают, может, за исключением каких-нибудь рынков, где наличные деньги принимают, а потом их куда-то свозят, или кладбищ московских, где, говорят, 25 млрд годовая выручка, и все наличными».

Президент Ассоциации региональных банков «Россия», глава думского комитета по финансовому рынку Анатолий Аксаков говорит, что дополнительный контроль простимулирует уход в наличную сферу.

Анатолий Аксаков председатель комитета Госдумы по финансовому рынку «Я считаю, что у нас есть представители государственных институтов, силовых, судейских органов, депутаты Государственной думы, депутаты других уровней, есть те, кто работает в госкомпаниях, в правительстве — по ним информация должна более тщательно отслеживаться и по расходам, и по доходам. В принципе, по доходам такая информация собирается, ну, можно было бы, наверное, проконтролировать и расходы таких лиц. Всех остальных граждан я не думаю, что мы должны тотально контролировать, по крайней мере с точки зрения расходов их средств, это их права. Понятно, что те, кто не желает, чтобы видели их доходы-расходы, они будут переходить в иные формы расчетов, там, где контроля нет. Условно, наличные, криптоинструменты, какие-то иные формы взаиморасчетов. То, что дополнительный контроль простимулирует уход в наличную сферу, это тоже факт».

По данным Росстата, доля теневого сектора составляет сейчас 12-14%. В МВФ считают, что треть российской экономики находится в тени.