Можно ли назвать санкции Трампа в отношении Али Хаменеи, трех руководителей Корпуса стражей исламской революции и пяти командующих военных округов ВМС Ирана «беспрецедентными» в масштабах современной истории, эксперты пока не уверены. С одной стороны, жесткие экономические удары по своевольным игрокам США не в новинку. С другой стороны, Иран — он вам не Ирак; а страна, претендующая на статус регионального гегемона. И она, по оценкам главы американского Минфина Стивена Мнучина, лишится доступа к активам «в прямом смысле на миллиарды долларов».

Кроме того, когда санкции вводятся в отношении главы МИД — якобы список должны расширить позже на этой неделе — это выглядит как финальная точка в переговорах. А раз дипломатические мосты как бы сожжены, логично ожидать не самого радужного сценария. Напоминает ли ситуация преддверие иракской войны? Комментирует эксперт при Российском совете по международным делам Юрий Бармин.

Юрий Бармин эксперт при Российском совете по международным делам «Не думаю, что здесь это можно сравнивать. Если в преддверии иракской войны вводились серьезные санкции, то в преддверии афганской кампании ничего такого не было. Я подозреваю, что сильный консенсус есть в Пентагоне, что ни в коем случае нельзя начинать такую крупномасштабную войну в Иране такой, какой она была в Ираке. Хотя вопрос о том, чтобы какие-то ограниченные действия вести, он до сих пор открыт. Но я не думаю, что нам стоит опасаться широкомасштабной войны, потому что в первую очередь от этой войны пострадают союзники США — монархии Залива и Израиль».

Одна из возможных причин резкой реакции Трампа — критика за нерешительность после инцидента с неожиданной отменой ударов по иранским объектам. Глава Белого дома объяснил свое решение несоразмерностью жертв — 150 вероятных погибших в ответ на уничтоженный беспилотник. Но как внешние игроки, так и внутренние оппоненты с радостью интерпретировали это как то, что рука президента дрогнула. Вероятно, жесткие и почти провокационные меры в отношении верховного лидера Ирана могут быть попыткой Трампа сохранить лицо.

О перспективах рассуждает председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.

Федор Лукьянов председатель Президиума СВОП, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» «Вероятно, он хочет добиться того, что он говорит, а именно, чтобы Иран согласился на какие-то прямые переговоры по модели Северной Кореи. Но, во-первых, с Северной Кореей, в общем, переговоры-то начались, а результата особого пока нет. А во-вторых, тут совсем другая ситуация, потому что Ким Чен Ын сам очень хотел переговоров. Для него это, можно сказать, кульминация корейской истории — это переговоры один на один с лидером США. А иранское руководство никаких переговоров в таком формате никогда не хотело. Так что, я, честно говоря, не вижу, как это может разрешиться переговорным путем, а в противном случае, видимо, будет ставка сделана на то, что режим и экономика все-таки хрястнут. А то, что в Иране, конечно, все очень сильно не слава богу в связи с этими санкциями, тут тоже сомнений нет. Ну, а как Иран будет реагировать на давление? Ну, тоже, видимо, теми же ассиметричными способами. У Ирана есть много вариантов, как дестабилизировать, например, Ближний Восток. И вот это, кстати, одна из крайне неблагоприятных перспектив для России, потому что нам-то самое главное, чтобы как-то продолжался сирийский процесс. А в такой ситуации какое там умиротворение. Скорее, наоборот».

В Вашингтоне заявили, что экономическое давление на Иран продолжится вплоть до заключения некоего всеобъемлющего соглашения с США. По словам Майка Помпео, если Тегеран выберет дипломатию, то он «знает, как связаться с нами». Сам Трамп заявил, что Иран может ждать «феноменальное будущее». Как и Северную Корею. Но только на американских условиях.