В числе подозреваемых широко известный в России Игорь Стрелков (Гиркин) — экс-министр обороны самопровозглашенной ДНР, Сергей «Хмурый» Дубинский, возглавлявший разведку ДНР, его зам Олег «Гюрза» Пулатов и украинец Леонид «Крот» Харченко. Россиян в докладе называют бывшими сотрудниками ФСБ и ГРУ, а украинца — человеком без военного прошлого.

Неопровержимых доказательств их причастности к трагедии следствие пока не представило. Но, по данным Объединенной следственной группы, или JIT, они «сформировали цепь, которая связывала Российскую Федерацию с самопровозглашенной ДНР».

Обвинение строится на показаниях десятков свидетелей передвижений ЗРК, анализе прослушки перехваченных телефонных разговоров и данных (в том числе фото и видео) из соцсетей. Спутниковых снимков, на которых был бы зафиксирован пуск ракеты с точной привязкой ко времени и месту, нет. Украина данных объективного контроля следствию не предоставила. Данные российских локаторов говорят о том, что к Boeing с востока ничего не подлетало. И в Минобороны утверждают, что эти данные невозможно ни подделать, ни отредактировать. Впрочем, министерство несколько раз попадалось на фальсификации фото и видео, что приводило к большим скандалам.

Был еще доклад «Алмаз-Антея», в котором говорилось, что ракета, которой был сбит самолет, старая и на вооружении в России давно не стоит, а у Украины как раз имеется. И еще одно заявление Минобороны: в ведомстве посмотрели на номера, которые были видны на фото обломков ракеты, которой, как утверждает следствие, был сбит МН-17, отследили серийный номер самой этой ракеты и, подняв документы, выяснили, что этот снаряд еще при Советском Союзе был отправлен на Украину и более оттуда не возвращался.

Также в самом начале поступали заявления о том, что в зоне поражения находились и украинские «Буки», а еще новости о том, что ополченцы захватили украинскую часть, в которой такой комплекс был. И это в Киеве признавали, добавляя только то, что покидая часть, украинские военные технику специально сломали. Были ли эти данные и версии хотя бы приняты во внимание расследователями? Как минимум публично в прессе об этом не сообщалось. Как и о том, что совсем недавно в объективности расследования усомнился премьер-министр Малайзии, говорит немецкий политолог Александр Рар.

Александр Рар журналист, политолог «Я живу в двух мирах: я читаю каждый день западную прессу и российскую, и даже может быть еще другую, но это моя профессия. Мало людей, которые имеют время этим заниматься. Большинство людей получают информацию только от своей газеты. В немецких газетах за пять лет сложилось такое впечатление, что писался этот нарратив, что Россия сбила этот самый самолет, и все. Ни слова про Украину, ни слова критики этого малайзийского премьера, ни в одной немецкой газете не прочитал его цитаты, нигде. Меня это самого удивило. Есть вещи, которые просто проходят, являются фактом, а в западном нарративе не существуют».

Очевидно, что в том же формате расследование и продолжится. То, что сейчас в числе подозреваемых нет официальных российских лиц или действующих военных, вовсе не говорит о том, что они там не появятся. Что это означает для Москвы? Для нынешней Москвы ровным счетом ничего, а в будущем это может стать проблемой, считает главный редактор Carnegie.ru Александр Баунов.

Александр Баунов главный редактор Carnegie.ru «Ответ очевиден. Да, мы не допущены к расследованию, поэтому мы эти ваши данные не можем проверить. Вы нас не допустили, вы сочли нас заинтересованной стороной, мы в ответ вас считаем теперь заинтересованной стороной, и нам все не указ. Нет ничего проще, чем ответить так на уровне МИД и Кремля. Но если Кремль выйдет из нынешнего равновесия и, например, будет пытаться стать более открытым, в большей степени принятым в сообществе западных стран, то это будет проблемой, потому что на пути движения в сторону этих глобальных взаимодействий на всех уровнях — на экономическом, политическом — будет стоять это обвинение».

С другой стороны, политологи, опрошенные Business FM, говорят о том, что выводы расследователей из JIT уже ставят крест на попытках части европейских политиков приступить к смягчению в отношениях с Москвой.