Стали известны предполагаемые расходы федерального бюджета на реализацию требований закона о суверенном интернете. Пока этот закон обойдется федеральной казне более чем в 30 с небольшим миллиардов рублей, передает РБК. При этом шансы создать полноценный отгороженный от мира российский файервол крайне невелики, и дело тут не в дефиците денег или слабости технологий.

По информации на сайте автономной некоммерческой организации «Цифровая экономика», которая отвечает за реализацию национальной одноименной программы, эти самые 30 млрд рублей расходов на суверенный интернет включены в дополнительное финансирование федерального проекта «Информационная безопасность». Сам этот проект является частью той же программы «Цифровая экономика».

30 млрд рублей на суверенный интернет — это не ахти какие большие деньги. Меньше 5% годовых федеральных расходов на образование и чуть меньше 2,5% совокупных трат на национальную безопасность, оборону и правоохранительную деятельность в открытых статьях бюджета-2019.

Вопрос в том, будет ли толк от этих расходов и зачем России вообще понадобился суверенный интернет. Формальные авторы закона — глава комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас, его заместитель Галина Бокова и депутат Госдумы Андрей Луговой — обозначили поводом для появления этого документа Стратегию национальной кибербезопасности США. Стратегия появилась в сентябре 2018 года (запомните эту дату, она нам еще пригодится) и содержит обвинения России в хакерских атаках.

Показательно, что ровно такое же — один в один — обоснование необходимости создания суверенного российского интернета в недавнем интервью «Известиям» дал секретарь Совета Безопасности РФ Николай Патрушев. С большой долей вероятности, именно Совбез РФ является реальным инициатором создания «Рунета за железным занавесом».

По словам Патрушева, «речь не идет об ограничении возможностей работы Всемирной сети, Россия не собирается сама себя отключать». «Вместе с тем существует угроза отключения России от интернета извне. Это не изоляция, это вынужденная мера в условиях декларируемого в Стратегии национальной кибербезопасности США принципа «сохранения мира силой». К сожалению, подобный агрессивный подход исповедует не только Вашингтон, но и его ближайшие союзники. Наглядное тому подтверждение — угрозы британского премьера Терезы Мэй подвергнуть нашу страну кибератакам», — заявил он.

Между тем никаких положений о возможности отключения России от международных серверов крупнейших интернет-ресурсов или социальных сетей американская стратегия не содержит, а угрозы Терезы Мэй подвергнуть Россию «кибератакам» прозвучали в полемическом задоре в разгар скандала вокруг «дела Скрипалей». Понятно, что никакие государства или работающие на их спецслужбы хакеры, если действительно хотят атаковать госструктуры или крупные компании другого государства, ни о чем таком заранее предупреждать не станут и даже после атаки до последнего не будут признаваться, что именно они это сделали.

Стратегия кибербезопасности США появилась, как вы уже запомнили, в сентябре 2018 года. Идея создать суверенный интернет в России впервые была озвучена почти пять лет назад, в апреле 2014 года. Случилось это сразу после первой волны антироссийских санкций за Крым. Такую идею высказал тогда сенатор Максим Кавджарадзе. Он предложил построить внутрироссийскую информационную систему, «чтобы уйти из-под крыла США», и даже придумал русскому интернету запоминающееся название — «Чебурашка».

В России удалось реализовать несомненно успешный и разумный проект Национальной системы платежных карт (НСПК). Но она создавалась в ответ на реальную блокировку международными платежными системами карт ряда российских банков, попавших под санкции. При этом, хотя те же Visa и MasterCard проводят операции по своим картам внутри России через российский процессинговый центр, для операций в других странах ничего не поменялось. НСПК не изолировала россиян от возможностей пользоваться картами международных платежных систем за границей.

С интернетом так хорошо, как с платежными картами, не получится. Прежде всего потому, что Россия, как ни странно, маленькая страна для создания полноценного файервола. Маленькая экономически и по населению.

Лучшим образцом суверенного интернета считается китайский. Но в Китае регулярно совершают покупки в интернете почти 150 млн человек — больше, чем все население России. Для сравнения, у нас это делают почти примерно 35 млн человек. Объем китайской интернет-торговли подбирается к 600 млрд долларов в год, в России едва дотягивает до 500 млрд рублей. Понятно, почему при таких раскладах в Китае крупнейшие иностранные интернет-компании предпочитают договариваться с местными властями, чтобы не терять рынок, а в России они лучше заплатят 500 тысяч рублей штрафа за нарушение наших законов, как это недавно сделал Google.

При этом Китай начинал «суверенизацию интернета» не с нелепой и во всех отношениях бессмысленной блокировки Telegram, как Россия. Прежде чем ограничивать работу иностранных интернет-сервисов, в рамках проекта «Золотой щит» китайцы запустили собственные аналоги крупнейших мировых интернет-сервисов. Так появились «китайский Аmazon» — АliExpress, «китайский WhatsApp» — WeChat, «китайский Twitter» — Sina Weibo. У Китая есть свой Facebook — Renren, свой Google — Baidu и даже свой YouTube — Youku Tudou.

Причем все эти проекты раскручивали частные компании при минимальных государственных инвестициях. Разумеется, государство контролировало процесс. Но главная причина их успеха — количество китайцев. Когда у вас сотни миллионов пользователей, гораздо легче масштабировать интернет-бизнес.

Но даже Китай не в состоянии полностью заблокировать международные интернет-сервисы. Конечно, рассуждать о кибервойнах и выбивать дополнительные бюджетные ассигнования на борьбу с ними — модная тема. Однако все по-настоящему опасные и массовые кибератаки вроде легендарного вируса Petya обычно затрагивают больше сотни государств. И есть подозрение, что единственный эффективный способ борьбы с киберугрозами в современном мире — сотрудничество и совместные усилия государств. Причем независимо от характера и качества политических отношений между ними. А суверенный интернет за железным забором со связкой «ключей» у ФСБ никаких гарантий кибербезопасности России все равно не даст.