Совет Федерации одобрил закон о запрете распространения недостоверной общественно значимой информации одновременно с законом о высказывании неуважения по отношению к представителям власти. «Закон о фейках» вводит запрет на распространение недостоверной общественно значимой информации под видом достоверных сообщений, которая создает угрозу причинения вреда жизни и/или здоровью граждан, имуществу, угрозу массового нарушения общественного порядка и/или общественной безопасности либо угрозу создания помех функционированию или прекращения функционирования объектов жизнеобеспечения, транспортной или социальной инфраструктуры, кредитных организаций, объектов энергетики, промышленности или связи.

Согласно документу, Роскомнадзор по заявлению генпрокурора будет требовать от редакции зарегистрированного СМИ удалить соответствующий материал, а если издание «незамедлительно» не отреагирует на уведомление надзорного ведомства, его оштрафуют. Физические лица ожидает штраф до 100 тысяч рублей, должностных лиц — до 200 тысяч рублей, юрлиц — до 500 тысяч рублей. Если распространение «фейковой новости» привело к смерти человека или причинению вреда здоровью, то размер штрафа увеличивается — до 400 тысяч рублей для граждан и до 1,5 млн рублей для юрлиц. Как будет работать данный документ?

Для российских СМИ, а заодно блогеров наступает новая реальность. За то, что будет сочтено «недостоверной новостью», им грозят разорительные штрафы. При этом механизм определения «заведомой недостоверности» — внесудебный. То есть прокуроры с подачи представителей власти будут это определять и брать пример с той же Америки. С Америки, где Дональд Трамп, когда ему что-то не нравится, тут же пишет в Twitter, что это «фейк-ньюс». Правда, ни он, ни другие органы не могут в ответ ни заблокировать ни один сайт, ни оштрафовать СМИ.

Под определение нового закона могло бы легко попасть расследование журналистов о том, что произошло под Новый год в Магнитогорске, — был ли это взрыв газа или теракт. Силовики однозначно определили случившееся как взрыв бытового газа. Однако окончательных результатов расследования до сих пор нет, и не все обстоятельства той трагедии получили исчерпывающее объяснение.

Под «фейк-ньюс» может попасть все, что отличается от официальных пресс-релизов, особенно когда это касается привыкших к секретности силовых органов. А как поступать в тех случаях, когда сначала новость объявляется фейком и за нее штрафуют и блокируют, а затем она оказывается правдой? Или, скажем, редакция, уйдя на выходные из редакции, не успеет «незамедлительно», как сказано в законе, удалить неугодную новость? И тут же попадет на блокировку и разорительный штраф.

Теперь фейком можно без суда и следствия объявить и разоблачения коррупции чиновников, и материалы расследований типа того, что недавно опубликовано относительно инвестбанка «Тройка Диалог». Закон фактически лишает журналистов права на ошибку, которая является одной из основ свободы прессы. Они теперь — как саперы.

Говоря о данном законе, пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заметил, что область фейковых новостей и оскорблений «достаточно жестко регулируется, в том числе и в европейских странах». Столь острожное и неконкретное высказывание, конечно, «фейком» в юридическом теперь смысле не назовешь, однако уточнения необходимы.

Дело в том, что ни в одной европейской стране нет законов о «фейковых новостях», аналогичных российскому. Еврокомиссия лишь разрабатывает план действий по борьбе с фейками. Однако речь не идет о штрафах и блокировках — лишь о разъяснительной работе. О том, например, что интернет-гиганты типа Facebook, Google или Twitter должны сами и разработать внутренний кодекс по противодействию дезинформации, без которой интернет все равно немыслим, и с этим придется смириться. О том, что интернет-платформы должны раскрывать источники финансирования политической рекламы, удалять фейковые аккаунты и так далее.

Во Франции, правда, в прошлом году приняли закон, по которому судам дано право требовать удаления «недостоверной информации» под угрозой штрафа в 75 тысяч евро для СМИ. Однако, во-первых, речь идет о периоде предвыборных кампаний, во-вторых, речь о судебном решении, а не прокурорском или французского аналога Роскомнадзора. В суд будут подавать кандидаты на выборах. В-третьих, закон фактически адресован не французским СМИ и тем более блогерам, а иностранным типа RT.

Недавно в Германии приняли закон, обязывающий интернет-платформы с более чем 2 млн пользователей удалять террористический, расистский и тому подобный контент под угрозой огромных штрафов. Однако и в этом случае речь не идет о «фейк-ньюс».

Российский закон о «фейковых новостях» ближе не к европейской практике, а к законам таких стран, как Китай, Вьетнам, Камбоджа, Таиланд или Малайзия, где за распространение «лживой информации» можно попасть в тюрьму. На Филиппинах аж на 20 лет. В Китае в 2016 году криминализировали как раз распространение слухов, которые «подрывают экономический и общественный порядок». Потом вообще приказали соцсетям и новостным агрегаторам давать новостные ссылки только на официально зарегистрированные СМИ, а иных новостей не публиковать вовсе.

Однако Россия не Китай и не Филиппины. У нас чем запретнее плод, в данном случае «фейк», тем он, как говорится, «слаще», а эзопов язык наши законодатели пока запретить не додумались.