Первые на Первом деловом. Главный редактор Business FM Илья Копелевич побеседовал с председателем Коллегии Евразийской экономической комиссии Тиграном Саркисяном.

Тигран Суренович, с 2015 года функционирует ЕАЭС. Фактически Таможенный союз — с 2016 года. Можно подводить некоторые первые итоги. Всегда интересно, кто получил от создания Таможенного союза наибольшую выгоду из стран-участниц?
Тигран Саркисян: Я хочу ответить, что все страны выиграли. Другое дело, что у каждой в зависимости от структуры народного хозяйства есть своя выгода. Для Армении это выгода расширения экспорта, и прежде всего сельскохозяйственных товаров, на огромный рынок. И мы фиксируем 30-процентный рост экспорта. И плюс увеличение экспорта не только на традиционно российский рынок, но и увеличение экспорта в Белоруссию, Казахстан и Киргизию. Для Киргизии очевидная выгода не только в наращивании экспорта, но и в создании благоприятных условий для трудовых мигрантов. Они сейчас работают в более комфортных условиях.
И больше зарабатывают тем самым.
Тигран Саркисян: Больше зарабатывают.
Больше денег отправляют на родину.
Тигран Саркисян: Больше денег отправляют, и плюс заработал также пакет социальных гарантий для мигрантов. Они могут получать первую медицинскую помощь, то есть им стало более комфортно работать на нашем общем рынке. У Белоруссии свой интерес — это и цена газа, энергоресурсов, это и основной рынок для экспорта товаров, в том числе и промышленных товаров. И понятно, что формирование общего рынка создает более благоприятные условия для народного хозяйства Белоруссии. Так что, как на вчерашней нашей сессии было отмечено, все страны выиграли от этого интеграционного проекта, каждая в своей сфере.
Действительно, сферы разные. Их нельзя сравнивать. Но если посмотреть одну такую составляющую, но зато самую прозрачную — рост экспорта в другие страны союза. Здесь самые большие цифры какие?
Тигран Саркисян: Смотрите, я могу сказать, что внутри союза последние цифры роста взаимного товарооборота у нас — это рост в 40%. Это означает, что происходит взаимопроникновение. И второй очень важный показатель — что удельный вес конечной продукции в экспорте внутреннем увеличился где-то на 17-18%. Это говорит о том, что у нас происходят очень позитивные структурные сдвиги в экономике. И поэтому все выигрывают. А что касается вашего вопроса...
Но только по одному, но такому простому показателю.
Тигран Саркисян: Таких упражнений мы не делаем, чтобы наши страны не ссорились между собой, кто больше выигрывает, кто меньше выигрывает. Выигрывают все.
Хорошо. Здесь, в рамках форума «Евразийская неделя» произошла встреча экономических вице-премьеров всех стран. Какая главная повестка была? Какие следующие цели поставлены? Какие главные проблемы выделены, которые необходимо решить?
Тигран Саркисян: Если коротко, то основная проблема — это проблема недоинтеграции, потому что перед нами в соответствии с союзным договором стоит задача обеспечения свободного перемещения товаров, рабочей силы, капитала и услуг. И если мы встречаем барьеры, изъятия, ограничения, то это говорит о том, что пока еще эти рынки не работают в полной мере, потому что возникают все время какие-то препятствия. А это, конечно же, противоречит основным нормам нашего союзного договора. Это серьезная проблема. Она возникает из-за того, что пока еще нам не удалось гармонизировать наше законодательство, нам не удается проводить согласованные политики. А если каждая страна в той или иной сфере проводит свою собственную политику, которая не соответствует политике другой страны, это может привести к появлению барьеров, изъятий и ограничений. Поэтому основная задача, которую мы обсуждали с вице-премьерами, это: первое — преодоление вот всех этих барьеров, изъятий, ограничений; и второе — формирование нового образа будущего нашего союза.
Вот про эти все случаи. Их довольно много, из прессы они известны. Ну вот, например, и в Белоруссии, и в России, и в Казахстане растет производство птицы. Таможенные-то теперь барьеры нельзя вводить друг против друга, но зато на помощь приходят санитары — они находят грипп то там, то сям. Закрывают рынки. Маркировка тоже может служить таким техническим средством отрезания некоторых поставщиков. Существует суд Евразийского экономического союза, который должен эти вопросы разбирать. Насколько он эффективно работает? И есть ли у него необходимые инструменты для того, чтобы по уставу, по справедливости вот эти вопросы решать там? И вовремя, еще главное, не через пять лет.
Тигран Саркисян: Конечно, бывают и судебные разбирательства. Были такие примеры. Белоруссия с Россией по завезенным товарам из Калининградской области, было судебное разбирательство. Но очень часто, когда возникают такие спорные вопросы, конечно же, обращаются и к нам в комиссию, чтобы мы вмешались и дали какие-то разъяснения, чья позиция верна и как нам надо наше союзное законодательство реализовывать. Безусловно, такие вопросы все время возникают. И это естественный процесс, потому что мы очень молодое объединение, нам нужно время, чтобы урегулировать все вопросы, найти какие-то узкие места, посмотреть, что надо поменять в законодательстве. Очень часто, вы правильно отмечаете, конфликт возникает из-за того, что инструменты, которые не вынесены на наднациональный уровень, а находятся в компетенции национальных правительств, в том числе и надзорные функции, иногда используются с точки зрения защиты национальных интересов и входят в противоречие с союзным законодательством. И тогда возникают разборки на нашей площадке. Вмешивается совет Евразийской экономической комиссии. Мы создаем совместные группы, которые занимаются исследованием этого вопроса: представляют отчеты, доклады, осуществляют инспекцию на местах, чтобы выработать общие подходы. Мне кажется, что в ближайшие годы мы будем все время сталкиваться с такими моментами, с такими проблемами. А чтобы их решить и чтобы в будущем такого не было, во-первых, необходимо расширять полномочия наднационального органа. Во-вторых, надо давать право осуществлять инспекцию на местах и принимать решения по выявленным нарушениям. В-третьих, надо проводить согласованные политики, чтобы не возникали такие проблемы.
Можно, извините, представить такую ситуацию, что в каком-то будущем, ну, мы в России, например, очень уважаем и боимся такую организацию, как Роспотребнадзор, санитарно-эпидемиологический надзор, который периодически находит в тех или иных товарах, особенно импортных, так сказать, крамолу, можно себе представить, что, например, санитарно-эпидемиологический надзор будет общий в составе ЕАЭС на основе общих стандартов? Такое представить можно или пока лучше не представлять?
Тигран Саркисян: Я такое представляю, и я думаю, что вообще это идеальное решение проблемы — создать наднациональный надзорный орган, и тогда не будут возникать вот такие вопросы, что надзорный орган используют для защиты национальных интересов, потому что если у нас общий рынок и если технические стандарты утверждать, надо наднациональный орган. А технические стандарты именно для того, чтобы обеспечить безопасность потребителей, то должен быть и общий надзор. Потому что этот надзор должен осуществляться в интересах граждан нашего союза.
Такая инициатива существует или это пока чисто гипотетическая позиция?
Тигран Саркисян: Пока что такой инициативы нет, потому что мы находимся на первой стадии формирования нашего союза. И нужно время, чтобы мы созрели для нового этапа — углубления нашей интеграции.
Какие совместные проекты в рамках ЕАЭС, наверное под эгидой Евразийской экономической комиссии, в любых других форматах, но именно совместные проекты, вы могли бы назвать как самые важные?
Тигран Саркисян: Я бы хотел прежде всего обратиться к цифровой повестке, потому что ни для кого не секрет, что это такой фундаментальный, глобальный тренд сегодня — цифровизация всех сфер жизнедеятельности человека, и мы должны это делать совместными усилиями. И вот первый проект совместный, который запущен, это внедрение системы прослеживаемости товаров, и эта система позволит сделать весь процесс передвижения товаров от производителя до потребителя транспарентным, открытым. И это позволяет также, чтобы мы отслеживали те товары, которые поступают к нам из третьих стран и перемещаются по территории наших стран. И если эта система будет внедрена, то очевидно, что будет больше доверия между службами наших стран и для бизнеса будет более комфортная ситуация.
ЕАЭС находится в процессе заключения соглашений с третьими странами о зоне свободной торговли, и здесь основная цель — способствовать продвижению товаров наших стран на рынки тех стран. Премьер Армении г-н Пашинян, выступая на форуме, назвал Египет как следующую страну. Это очень крупный рынок, самая крупная из тех стран, с которыми мы в процессе находимся. Вообще, ЕАЭС может совместно действовать, создавать какие-то промышленные зоны совместными усилиями, логистические центры для того, чтобы расширять общий рынок сбыта, помимо своих?
Тигран Саркисян: Это хороший вопрос, особенно на примере Египта. На прошлой неделе я встречался с президентом Египта, который был в Москве. Во-первых, он выразил заинтересованность в скорейшем подписании договора о свободной торговле с Египтом и, во-вторых, он как раз говорил о той промышленной зоне, которую Российская Федерация с Египтом создает на территории Египта. И они пригласили все страны участвовать в реализации этого проекта. Промзона создается на территории Египта, она позволит нам перевозить туда те технологии, которые у нас есть, и производство, которое у нас есть, и это своего рода продвижение на этот рынок наших интересов. И эта инициатива может стать хорошим примером совместного освоения нового и крупного рынка, 100-миллионного рынка, который, конечно же, содержит в себе серьезный потенциал для экономического роста наших стран.
Для России актуальна тема, она постоянно произносится на всех уровнях, от президента до вице-премьера — тема добровольного, но тем не менее перехода в международной торговле на национальные валюты. Ну, конечно, рынок ЕАЭС как бы самый первый, самый ближний и самый понятный, где эта цель для России могла бы реализовываться. Происходят ли какие-то тренды в эту сторону в торговле в пределах ЕАЭС? По-моему, там все равно более половины торговли между странами, притом что у нас, так сказать, открытые границы, отсутствие таможни, но расчеты в долларах. По-моему, более половины расчетов, а может, и больше.
Тигран Саркисян: Вопрос заключается в следующем: какой валюте доверяет наш бизнес при осуществлении расчета, учитывая то обстоятельство, что есть определенная волатильность? Во-вторых, насколько комфортно рассчитываться в той или иной валюте? В-третьих, в чем формировать сбережения, если у вас есть свободный остаток средств, чтобы он приносил большую прибыль? И, в-четвертых, конечно же, это то, с какими странами торгуют наши хозяйствующие субъекты и в какой валюте они расплачиваются? То есть все эти аспекты бизнес учитывает, когда формирует свою валютную корзину. Очень многое зависит от того, что государство им может предложить. Скажем, если мы в нашем союзе газ и нефть продаем не в российских рублях, а в долларах, это уже определенный импульс хозяйствующим субъектам. Что это означает?
Что им нужны доллары.
Тигран Саркисян: Да. Но насколько это вписывается в логику нашего общего рынка и в логику того, что мы хотим рассчитываться друг с другом в национальных валютах? Это не вписывается в эту концепцию. А это означает, что мы в рамках нашего союза должны разработать общие подходы. И с этой точки зрения очень важную роль может сыграть позиция центральных банков наших стран, которые тоже в рамках ЕАЭС взаимодействуют, они собираются систематически, обсуждают вопросы формирования общего финансового рынка. Я думаю, что этот вопрос надо рассматривать в этом контексте, контексте того, как мы будем формировать общий финансовый рынок, какая этапность будет. Необходимо разработать дорожную карту, необходима гармонизация наших законов в финансовой сфере. И мы надеемся, что центральные банки представят на утверждение нашего совета, потом и высшего совета концепцию формирования общего финансового рынка ЕАЭС, где многие ответы на поднятые вами вопросы будут даны.
Вот интересно, кстати, вы уже говорили, это главное, что такое ЕАЭС — это свобода передвижения товаров без таможни, рабочей силы без каких-либо ограничений и капитала. Для России тема тоже непростая, поскольку в России власти, регуляторы часто подозревают, что если сумма свыше 10 тысяч долларов пошла куда-нибудь в Белоруссию, или Армению, или в Казахстан, куда угодно, то ее конечной целью станет вообще третья страна и это будет, так сказать, контрабандный вывод капитала. Как на эту сторону жизни внутри ЕАЭС сейчас смотрят регуляторы и бизнес как таковой? Потому что, с другой стороны, это ведь и инвестиции, но никто не знает, инвестиция это или вывод капитала.
Тигран Саркисян: Я понимаю. Валютное регулирование в наших странах разное. Например, Киргизия и Армения полностью либерализовали свое валютное законодательство, присоединились к четвертой статье МВФ, и у них нет никаких ограничений по операциям: по капиталу и по текущему счету. Нет никаких ограничений, да? В то время как мы видим, что в России существуют определенные режимы валютного контроля, паспорт сделки. И, что интересно, мы сейчас получили жалобы от российских граждан, которые открывают в других странах ЕАЭС банковские счета, получают кредиты и получают после этого нагоняй от налоговой инспекции, что они нарушили валютное законодательство, они не имели права в той или иной стране получать кредиты, скажем, для покупки квартиры или еще для чего-то.
Включая покупку квартиры на территории Армении, например. Все равно нужно потом пойти и отчитаться...
Тигран Саркисян: Налоговой службе РФ. И есть случаи наложения штрафов в размере 90% от этой суммы. В то время как если бы гражданин России получил кредит в какой-нибудь европейской стране, такого регулирования там нет.
Европейские банки, мы, по-моему, тоже должны все отнести в налоговую. Нет? Российские граждане.
Тигран Саркисян: Но нет таких штрафов. То есть регулирование, которое касается стран ЕАЭС, более жесткое. Вот сейчас у нас конкретно по этому кейсу идет разбирательство, почему мы создаем для наших граждан в наших странах худшие условия по сравнению с европейскими странами. Это вопрос о том, что необходимо осуществить гармонизацию законодательства.
Тут мотив-то понятен, потому что в европейских банках к российским деньгам внимания не то что повышенное, а запредельное, и там попробуй еще открой счет, как все говорят. Здесь такой проблемы нет, в странах ЕАЭС.
Тигран Саркисян: Но есть много компонентов, связанных с валютным регулированием, с банковским регулированием, с открытием счетов, с предоставлением отчетов, надзора. Эти все вопросы надо решать.
Мы сейчас живем в эпоху ну как минимум вербальных и близких к реальным торговых войн между очень крупными субъектами международной торговли. Когда начинаются торговые войны, даже если ты лично в них не участвуешь, они тебя могут очень сильно коснуться, потому что протекционизм по цепочке распространяется. Америка не пускает европейскую сталь или китайскую, Китай или Европа закрывают свои рынки, в том числе от продукции, например, стран ЕАЭС. ЕАЭС может играть какую-то самостоятельную тоже роль в защите всех производителей стран ЕАЭС, которые выходят на глобальные рынки, для того чтобы какую-то позицию отстаивать?
Тигран Саркисян: Безусловно. Торговые переговоры, которые мы ведем с третьими странами, именно эту цель и преследуют. То есть у нас существуют таможенные пошлины, которые защищают наших производителей, достаточно высокие по отношению к третьим странам. А те страны, где у нас есть интересы, мы можем пойти на уступки по снижению таможенных тарифов с тем, чтобы наши контрпартнеры были бы готовы снижать для наших производителей, чтобы мы могли бы войти на новые рынки. Вот именно это сфера нашей деятельности, переговорная сфера по торговым соглашениям. На сегодняшний день у нас достаточно консервативный подход, потому что мы определили шесть стран приоритетных, с которыми мы ведем переговоры о формировании зон свободной торговли. А с остальными пока еще мы не готовы вести переговоры именно с точки зрения того, что мы предпочитаем пока еще придерживаться более высоких пошлин. Но эти приоритетные страны определены руководителями наших государств, это прежде всего Иран, это Египет, это Индия, это Израиль, это Сербия и Сингапур. Вот страны, с которыми мы сейчас ведем переговоры о формировании зоны свободной торговли.
Если все это состоится, то будет такая большая, крупная территория, где, по крайней мере, можно будет не опасаться протекционистских мер.
Тигран Саркисян: Да. И еще надо дать время бизнесу, чтобы он тоже адаптировался к новым условиям, потому что освоение новых рынков — это достаточно сложная вещь. А тем более мы говорим о таких больших рынках, как Индия, Египет. Это надо производственные мощности наращивать, а это требует времени.
Если говорить уже о бизнесе, о частном, хотя бы даже в Армении, вы его наверняка знаете лучше всего. Как бизнес, тот, который связан с торговлей внутри ЕАЭС, оценивает работу ЕАЭС? Хорошо, плохо, что нужно решить?
Тигран Саркисян: Безусловно, мы все время получаем письма от бизнеса, когда они указывают на те или иные проблемы, которые существуют, с которыми они сталкиваются. Прежде всего, это вопросы, связанные с таможенным администрированием, то есть вопросы, которые входят в наши полномочия. Это, наверное, самая важная проблематика. И здесь у нас есть существенный рывок с принятием нового Таможенного кодекса, мы значительно облегчили бремя для бизнеса, и, в частности, в четыре раза сократилось время на растаможку товаров. Это очень существенное продвижение вперед. И мы упростили очень многие процедуры. Мы внедрили более прогрессивные, передовые технологии. И все это, конечно же, бизнес чувствует. И по мере того, как мы будем имплементировать все эти нормы, заложенные в Таможенном кодексе, бизнес себя будет чувствовать более комфортно. В частности, я имею в виду электронное таможенное декларирование, в том числе и дистанционное. Это значительно облегчит бизнесу ситуацию, потому что это одновременно сокращает время, которое он тратит на администрирование, и резко снижает коррупционные риски. И, в-третьих, делает этот процесс более открытым, и нарушения допускать становится гораздо сложнее. Потому что в цифре все это сохраняется, это можно всегда обнаружить — допускать нарушения становится гораздо сложнее.
Спасибо.