По итогам своего первого полноценного саммита, состоявшегося в Хельсинки, Владимир Путин и Дональд Трамп провели совместную пресс-конференцию, во время которой использовали в основном общие выражения, опускали лишние детали и избегали акцентов на остающиеся разногласия между странами, лишь отмечая, что такие разногласия есть. Какие последствия саммит будет иметь для российско-американских отношений? Об этом в комментарии Георгия Бовта.

Характерна спонтанная реакция на саммит бывшего директора ЦРУ Джона Бреннана. Он сравнил поведение Трампа во время совместной пресс-конференции с государственной изменой, заслуживающей импичмента. А все потому, что тот, дескать, не дал отпор по главному вопросу, который интересует большую часть американского истеблишмента, о так называемом вмешательстве России в выборы, которое Путин еще раз категорически опроверг.

Тут Трамп, по мнению его многочисленных критиков, должен был возмутиться, сделать строгое лицо и что-нибудь сказать про очередные санкции. Вместо этого он с интересом повернулся к Путину, когда тот предложил прислать запрос в рамках соглашения по сотрудничеству по уголовным делам относительно тех 12 россиян, которых на днях Минюст США обвинил в хакерских атаках против Демократической партии, назвав сотрудниками ГРУ. И даже предложил поучаствовать в допросах следственную команду спецпрокурора Мюллера, но в обмен на такую же любезность поучаствовать российским следователям в допросе небезызвестного Билла Браудера. Для демократов упоминание этого имени будет, как красная тряпка для быка, ведь якобы именно о передаче информации о незаконном финансировании Демпартии со стороны Браудера шла речь во время встречи представителей предвыборного штаба Трампа с российским юристом Натальей Весельницкой в июне 2016 года.

Лидер демократического меньшинства в палате представителей Нэнси Пелоси уже отозвалась: мол, Трамп так оробел и спасовал перед Путиным, потому что на него точно есть компромат. Видимо, сама Пелоси точно знает, что на нее никакого компромата нет, как на неуловимого ковбоя Джо из анекдота. А кроме лошади по имени «подрыв русскими демократии в Америке» к промежуточным выборам в конгресс в ноябре демократам оседлать пока особо некого.

Впрочем, у Трампа полно критиков по этому вопросу в самой Республиканской партии. Пресса мейнстрима тоже ни о чем, кроме как о вмешательстве, применительно к саммиту в Хельсинки не пишет. Особенное возмущение вызывает то, что Трамп обвиняет в скверных отношениях с Россией прежнюю администрацию. А отвечая на вопрос, кому он верит больше в этом деле — разведсообществу США или Путину, он ответил, что расследование, ведущееся на эту тему, трагедия для Америки.

Сенатор-республиканец от Аризоны Джефф Флейк назвал позором то, что президент США возлагает вину на Америку за «агрессию России». Другой сенатор-республиканец, один из авторов закона об антироссийских санкциях Линдси Грэм заявил, что своим мягким поведением с Путиным Трамп создает больше проблем, чем решает их.

Однако, во-первых, Трамп уже привык к резкой критике в свой адрес, в том числе со стороны СМИ мейнстрима. Для них он не отмоется никогда ни по одному вопросу. Во-вторых, он уже проделал большую работу, чтобы заткнуть многих критиков в самой Республиканской партии, и там уже раздаются — хоть и редкие — голоса, которые признают, что тема вмешательства чрезмерно раздута и ее надо бы уже сдуть.

Наконец, в-третьих, Трамп продолжает работать прежде всего на свой ядерный электорат, который проблема хакерских атак русских интересует все же не в первую очередь, а куда больше волнует то, чего Трамп уже добился на своем посту. А он пункт за пунктом просто идет по своей предвыборной платформе. Кстати, рейтинг одобрения его действий как раз в день встречи с Путиным достиг 45%, и это наивысший показатель за время его президентства, сопоставимый с тем, что был в это же время своей администрации у Обамы.

Своим нестандартным поведением, вызывающим бешенство оппонентов, Трамп пытается сдвинуть риторику не только в отношении России, но и в отношении своего избрания президентом в иное русло, снизить градус истерики. В конце концов, если он увидит, что эти попытки контрпродуктивны для него в глазах его электората, он может легко ввести новые антироссийские санкции — особенно если ему придется вдруг доказывать всяким Нэнси Пелоси, что у Путина на него нет никакого компромата.