В Мосгорсуде на процессе по делу экс-начальника Главного управления межведомственного взаимодействия и собственной безопасности СКР Михаила Максименко сегодня допросили четырех сотрудников Следственного комитета. Они участвовали в расследовании громкого дела о перестрелке на Рочдельской улице, в ходе которой в конце 2014 года были убиты двое и ранены восемь человек. Все они перекладывали на вышестоящее начальство вину за переквалификацию действий на более мягкую статью криминального авторитета Андрея Кочуйкова по прозвищу Итальянец, который из-за этого чуть не вышел на свободу.

Наиболее любопытным выдалось выступление бывшего начальника Следственного управления СКР по ЦАО Москвы Алексея Крамаренко. Он заявил, что указание о переквалификации действий Кочуйкова на более мягкую статью и проходившего с ним по одному делу Эдуарда Романова в категоричной форме поступило ему от первого заместителя начальника СКР Москвы генерала Дениса Никандрова. При этом сам Крамаренко отрицал факт какой-либо коррупционной составляющей со своей стороны. Выступления же его подчиненного Андрея Бычкова и вовсе выглядело комично.

«Перераспределение» нагрузки

Первый появившийся в зале суда свидетель, следователь ГСУ СКР по Москве Игорь Федутинов сенсационных заявлений не сделал. Он сообщил, что в его производстве дело о перестрелке на Рочдельской улице 14 декабря 2014 года ( в ней участвовали «воры в законе», с одной стороны, и адвокаты из бюро «Диктатура закон» — с другой) пробыло всего один или три дня.

Поскольку в нем было большое количество обвиняемых, он самостоятельно — без указаний свыше — выделил в отдельное производство дело Андрея Кочуйкова и Эдуарда Романова, которое забрали у него в СУ по ЦАО. На вопрос прокурора о причинах этого Федутинов внятно ответить не мог. «Чем обусловлен факт передачи дела точно сказать не могу, возможно, перераспределением нагрузки», — предположил он, добавив, что у него в то время было пять других уголовных дел. При этом свидетель сообщил, что теперь уже бывший первый заместитель руководителя ГСУ СКР Москвы Никандров никакого особого интереса к делу не проявлял, проводя совещания раз в месяц. По словам свидетеля, «все было достаточно стандартно».

«Кто-то обращался к вам с просьбой об освобождении Кочуйкова и Романова из-под стражи?» — спросил свидетеля адвокат подсудимого Андрей Гривцов. Последовал отрицательный ответ. Сыщик сказал, что ранее не был знаком с Максименко и узнал о получении им и его заместителем Александром Ламоновым взятки в 500 тысяч долларов лишь из СМИ.

Следующий свидетель — заместитель руководитель СУ по ЦАО Александр Хурцилава, напротив, поведал о том, что указание об изменении квалификации действий Кочуйкова и Романова со статьи «хулиганство» (ст. 213 УК РФ) на более мягкую «самоуправство» (ст. 330 УК РФ) поступило на оперативном совещании в ГСУ СК столицы в марте 2015 года от Дениса Никандрова.

К тому времени дело насчитывало десять томов. Хурцилава «расписал» его следователю Андрею Бычкову, а сам составил докладную записку в ГСУ столицы. Надо сказать, что осторожные слова свидетеля существенно отличались от его показаний на следствии, которые он давал в апреле 2017 года. Тогда он был более прямолинеен и заявил: «Бычков был фактически принужден Никандровым освободить Кочуйкова и Романова из-под стражи, вне зависимости от своего желания или нежелания это делать». Их зачитал один из двух гособвинителей Игорь Потапов «ввиду существенных противоречий».

Дело в том, что предельный срок содержания под стражей по новой статье составил полгода, и именно поэтому «авторитеты» чуть не вышли на волю. 15 июня 2015 года во дворе «Матросской Тишины» их задержали сотрудники ФСБ, которые прослушивали следователей СК.

Следствие пришло к выводу, что Михаил Максименко через цепочку посредников, среди которых был его заместитель Александр Ламонов, получил взятку в 500 тысяч долларов за переквалификацию действий Кочукова и Романова и их освобождение из-под стражи. Операцию «проспонсировал» совладелец сети ресторанов «Якитория» Олег Шейхаметов.

В ходе судебного процесса Максименко вину не признал. Ламонов и Никандров, как и он, арестованы. Однако им вменяется другой эпизод получения взятки, который еще расследуется. Ее высокопоставленным силовикам дал кто-то из подручных вора в законе Захара Калашова, более известного, как Шакро Молодой, также за освобождение Итальянца. На процессе по делу Максименко Ламонов и Никандров уже выступили как свидетели. Причем ранее Ламонова по данному эпизоду освободили от отвественности, так как от стал сотрудничать со следствием.

Удивленный следователь

Показаний следующего свидетеля, бывшего начальник СУ по ЦАО Алексея Крамаренко ждали. Дело в том, что следствие пришло к выводу о его непосредственном участии в коррупционной схеме. Но взяли его позже остальных, арестовав в конце декабря 2017 года и предъявив обвинение в получении взятки. К тому времени он уже уволился из СК и работал в «Роснефти». В суд его доставили под конвоем, поместив в соседнюю клетку с бронированным стеклом.

Однако в суде Крамаренко всячески отвергал наличие корыстной составляющей с его стороны и все «валил» на Никандрова. Он утверждал, что тот в категоричной форме дал «жесткое указание» на совещании переквалифицировать действия Кочуйкова и Романова на статью 330 УК, завершить расследование в кратчайший срок и рассмотреть вопрос об изменении фигурантам меры пресечения до передачи дела в суд.

«Он сказал, что к моменту предъявления [нового] обвинения позиция обвиняемых, скорее всего, изменится, они признают вину», — рассказал Крамаренко о необычной осведомленности начальника. Сам свидетель нарочито удивлялся тому, что дело, которое в свое время забрали в главк, вновь вернули нижестоящему следственному управлению. «Когда дело забирают у нижестоящих подразделений, а потом отдают обратно, это было необычно», — заметил он.

Крамаренко заявил, что «активность по данному делу» его поразила. Сыщикам СУ по ЦАО поручили завершить расследование до 15 июня. Однако это было физически невозможно, поскольку не были получены ранее назначенные по делу экспертизы. К тому же Кочуйков и Романов после предъявления нового обвинения неожиданно отказались признавать вину. Но Никандров его успокоил: «Пусть все идет, как идет».

Алексей Крамаренко признался, что в начале мая 2015 года уехал в отпуск, а когда вернулся 18 июня, дело забрала прокуратура и передала его в МВД. В суде свидетель категорически опроверг слова Никандрова о том, что он был причастен к получению мзды. Последний, пересказывая слова Максименко, сообщил, что тот сам просил подыскать ему «денежную тему», так как «накупил много недвижимости» за рубежом и у него не осталось средств даже для того, чтобы заплатить налоги.

Однако Крамаренко настаивал, что является лишь владельцем «трешки» в Москве, в которой он проживает с семьей. На вопрос защиты о наличии у него иной недвижимости он завил, что «это нереально». Что же касается Кочуйкова, то, если верить его показаниям, он вообще был не в курсе, что тот был криминальным авториететом. Ведь его подразделение щанималось в основном расследованием преступлений в правоохранительных органах. «У нас изредка бывали убийства, в основном на гомосексуальной почве в Таганском районе. Поэтому Для меня Кочуков, Романов, Итальянец или Испанец не влияло на суть расследования уголовного дела», — заверил свидетель.

О подсудимом Максименко бывший следователь отзывался только положительно и уверял, что тот ни разу не спросил его о судьбе Итальянца. «Ни разу не было звонков со стороны Максименко, никакого интереса [с его стороны] к уголовному делу. Ничего бы плохого не было, если бы он позвонил и узнал, но делом он не интересовался», — заявил свидетель.

«Он не алкоголик. Все употребляют»

Крамаренко рассказал, что знает подсудимого с 2008 года с тех пор, как Максименко обеспечил ему охрану. В то время Крамаренко являлся руководителем СУ по Сочи, вел несколько резонансных дел, и ему поступали угрозы. «Со мной постоянно были двое его сотрудников в течение полутора лет», — поведал он. При этом свидетель рассказал о неформального общении с Максименко во времена работы в Сочи и сказал, что выпивал с ним. «Он не алкоголик. Все употребляют. Он человек абсолютно взрослый, умеет держать удар алкоголя», — так отозвался он о фигуранте. Он добавил, что позже Максименко предлагал ему занять пост главы СУ Нижнего Новгорода, но он отказался.

Затем этот свидетель коснулся второго эпизода дела, по которому проходят сейчас Денис Никандров и Алексей Ламонов. В нем упоминается фамилия руководителя ГСУ Александра Дрыманова. По версии следствия, генерал при посредничестве крупного девелопера Дмитрий Смычковского также был «корыстно заинтересован» в освобождении Итальянца. Он якобы знал о противоправных действиях своих подчиненных Дениса Никандрова и Алексея Крамаренко. Однако обвинение Дрыманову не предъявили, а лишь допросили как свидетеля.

В суде Крамаренко подтвердил факт знакомства со Смычковским. Его он назвал «коммерсантом высокого полета, который близок к руководителям правоохранительных органов», и у того даже был пистолет. В 2008 году Смычковский проходил у него подозреваемым по делу о контрабанде из стран Ближнего Востока. Впоследствии в 2012-2013 годах Крамаренко не раз видел бизнесмена в задании ГСУ СК по Москве на Новом Арбате, куда тот приходил к руководству, в частности, заместителю Дрыманова Сергею Синяговскому. Крамаренко назвал предпринимателя «странным типом» и вообще мошенником.

Он рассказал, что перед передачей дела Кочуйкова и Романова в СУ по ЦАО для переквалификации тот приезжал к нему и предупреждал об этом. «Он сказал: «Имей в виду, это позиция руководства — Дрыманова и Никандрова», — процитировал его слова экс-следователь. Впрочем, он добавил, что никаких предложений от Смычковского не получал, хотя тот навестил его еще раз и поинтересовался судьбой дела. «Он, в любом случае, для меня был представителем руководства, и ссориться с ним у меня, по крайней мере, не было желания», — так объяснил бывший сыщик свое вынужденное общение с девелопером.

«Где я и где эти лица!»

Выступление последнего свидетеля — бывшего следователя СУ по ЦАО Андрея Бычкова, который и принял решение о смягчении обвинения Итальянцу, порой вызывало смех. Было видно, что тот не хочет выступать в суде и даже сказал, что подтверждает свои слова на следствии. Однако судья дал понять, что свидетелю все же необходимо дать показания в суде, а именно ответить на вопросы участников процесса. Запинаясь на каждом слове, Бычков дал понять, что выполнял указание руководства. Впрочем, от отметил, что «на тот момент», он считал его законным, хотя дело до конца изучить не успел и «как стихи пересказать не мог».

«Ваша воля была парализована?» — спросил свидетеля в лоб адвокат Андрей Гривцов. «Работая следователем, ты исполняешь указания», — так ответил экс-сыщик, который после коррупционной истории вынужден был уволиться. При этом он признался, что «от следователя как ничего раньше не зависело, так и сейчас не зависит». В завершение он добавил, что ему не было ничего известно «о корыстной заинтересованности Михаила Максименко и Алексея Ламонова.

«А вам они сообщали об этом?», — спросил Бычкова второй гособвинитель Борис Локтионов. «Где я и где эти лица!» — усмехнулся бывший сыщик.

Обвинение продолжит представлять доказательства 15 февраля.