Врио главы Дагестана Владимир Васильев назначил бывшего министра экономики Татарстана Артема Здунова премьер-министром Дагестана. Его первым замом стал Анатолий Карибов, который уже работал в правительстве республики. Тем временем в Дагестане начались масштабные обыски с выемкой документов практически во всех ведомствах, высокопоставленным чиновникам запрещен выезд за границу, а личный состав на постах ДПС заменен на полицейских из других регионов России. Как может дальше развиваться ситуация в преддверии президентских выборов в России?

Происходящее в Дагестане похоже, скорее, на введение «внешнего управления». Так бывает, когда те силы, которые вызвались наводить порядок, не видят в местном политическом классе здоровых сил, чтобы с их помощь провести обновление и очищение от коррупции. Недоверие, по сути, выражено и всем местным силовикам, и вместо дагестанских подразделений ДПС за порядком на дорогах, например, следят прикомандированные полицейские, сотрудники Росгвардии и так далее.

Местные суды также отстранены от принятия решений по назначению меры пресечения арестованным. За них это делают суды московские. То, что местным высокопоставленным чиновникам запрещено выезжать за границу, означает для них фактически домашний арест.

Наконец, врио главы Дагестана Владимир Васильев открыто пошел на нарушение всех сложившихся в республике неписанных правил распределения власти, влияния и денег по национально-клановому признаку и назначает премьером «варяга» из Татарстана. Столь решительные действия призваны сломить само намерение местной элиты устроить нечто вроде саботажа или тем паче сопротивления происходящим чисткам. Это настоящие «шок и трепет».

Явно на широкий общественный резонанс рассчитаны и видеоролики от Следственного комитета по так называемому делу «дагестанских министров», на которых показаны следственные действия в настоящих дворцах, роскошь которых просто вопиюща на фоне полунищенского положения большинства населения одного из самых бедных и одного из самых дотационных регионов России, где без взятки нельзя сделать буквально ни шагу. В том числе, устроиться на работу в бюджетное ведомство со стабильной зарплатой. И хотя, помнится, президент Путин однажды заметил, после проведения таким же образом обставленного обыска в квартире бывшего главы Таможенной службы России, что из борьбы с коррупцией не надо делать шоу, в данном случае решили, что именно следственные видеосюжеты избирателю как раз понравятся.

Так что вопрос о том, носят ли масштабные зачистки проворовавшегося политического класса республики предвыборный характер, стоит считать риторическим. Да и не только дагестанским избирателям понравятся столь решительные действия федерального центра, которые по размаху чем-то кому-то могут напомнить андроповские времена или известную деятельность советских следователей Гдляна и Иванова в советском Узбекистане и так называемые «хлопковые дела», которые тоже были попыткой масштабной чистки местной элиты.

В Дагестане уже не первый год наблюдается рост социальной напряженности. Согласно опросу общественного мнения, проведенного в прошлом году в республике одной зарубежной НКО, почти треть опрошенных указала в качестве главной проблему безопасности и преступности. Это ниже, чем в соседних Ингушетии и Кабардино-Балкарии. Самой же главной проблемой наибольшее число опрошенных в Дагестане — почти 40% — назвали именно коррупцию правящих элит. И это больше, чем в других кавказских республиках. 64% респондентов констатировали ухудшение экономического положения своей семьи. И это тоже наихудший показатель по всему Северному Кавказу. Так что в Москве решили, видимо, что медлить с чистками уже больше нельзя.

Не повредит ли это проведению президентских выборов в регионе, который всегда отличался высокой электоральной активностью и практически «советскими» показателями голосования за партию власти? За каковой мобилизацией, впрочем, легко угадывалась мощная организационная сила местных элит. Эта организационная сила Москве нынче больше не нужна. Она слишком дорого обходится в буквальном смысле этого слова. Москва хочет дать понять региональным элитам, что лояльность более не является индульгенцией на коррупцию. И если в результате на выборы в Дагестане придут не традиционные «90+» процентов, а 70 или даже 60, то это будут уже другие качественно проценты. Их дадут люди, которые поверили, что перемены к лучшему возможны.