В США обнародовали «кремлевский список», в который вошли около 200 представителей российской власти и бизнеса. В чем опасность для «фигурантов»? Ситуацию для Business FM прокомментировал историк, публицист профессор МГИМО Валерий Соловей:

Валерий Соловей: Мнение о том, что угроза сильнее реальных санкций, справедливо, поскольку получается возможность оказывать морально-психологическое давление практически на всю российскую элиту, за исключением культурной и медийной. И вы не знаете, когда и если эта угроза будет реализована. Это очень неприятное ощущение. А критерии составления списка, как мы теперь видим, оказались предельно просты, просто предельно. Американцы, видимо, решили особо не заморачиваться, включили всех высокопоставленных чиновников и всех людей, чье состояние выше 1 млрд долларов, исходя из простого критерия, что стать миллиардером без связи с Кремлем ты не можешь, что, в общем-то, справедливо. Хотя я знаю нескольких людей, чье состояние выше 1 млрд, и они в этом списке не оказались. Но, видимо, их состояние не вполне улавливается надежными методиками или теми, которыми обладают американцы. Так что да, ощущения неприятные будут у этих людей. Они будут вести себя осторожно поначалу, потом, я думаю, вернутся к прежнему стилю поведения. И будут наблюдать за тем, как и когда эти санкции будут реализованы.
Вот эта осторожность в чем заключается? То есть они не должны чего-то делать, например? Или как?
Валерий Соловей: Они постараются не иметь дел с российским оборонным сектором. Но, впрочем, это было предсказуемо, поэтому был выделен банк специально для ВПК. Имеется в виду бывший банк братьев Ананьевых, который сейчас Петр Фрадков возглавил. Это первое. Второе — эти люди постараются воздерживаться от того, чтобы публично афишировать, если речь идет об олигархах, конечно, афишировать поддержку Путину, поддержку его политики, что не означает, что фактически они эту поддержку не будут оказывать.
Можно сказать, что администрация Трампа подошла довольно формально к этому списку?
Валерий Соловей: Да, я бы сказал, что на редкость не изобретательно. Но, видимо, это вопрос критериев. Других внятных критериев не было, почему одних включать, а других — нет. На каком, скажем, основании включать Олега Дерипаску и Ротенбергов, а не включать Фридмана и Хана. Какие были бы для этого основания? Решение о санкциях будут приниматься в каждом отдельном случае. Оно, правда, будет неожиданным. И посмотрим, как американцы будут этим правом пользоваться. По крайней мере, насколько я знаю, они не очень заинтересованы в том, чтобы эти санкции фактически реализовывать, поскольку, с точки зрения Госдепа, и вообще правительственных ведомств США, это может создать серьезные угрозы в случае асимметричного ответа России, угрозы в плане реализации американских интересов, в первую очередь, внешнеполитических. Но есть одна принципиальная проблема для всех людей, которые оказались в этом списке. Она не сразу реализуется, но, видимо, постепенно. Они становятся токсичными, то есть контакты с ними оказываются под подозрением. И все, кто с ними имели дело, и имеют дело сейчас, будут довольно долго размышлять, прежде чем пускаться даже в самые прибыльные инвестиционные сделки. Выражаясь немножко грубовато, они подумают, прежде чем садиться с ними в одном инвестиционном поле.

Это касается зарубежного бизнеса или нашего тоже?

Валерий Соловей: Зарубежного, конечно. Зарубежного в первую очередь.