Команда Павла Дурова выпустила инструкцию, как обойти блокировку Роскомнадзора. В самом ведомстве говорят, что владельцы Telegram по-прежнему отказываются от диалога с российским регулятором. По словам главы Роскомнадзора Александра Жарова, у ведомства выстроен продуктивный диалог практически со всеми крупнейшими коммуникационными компаниями. В случае с Telegram он подчеркнул, что речь о доступе к переписке пользователей не идет, а все, что нужно Дурову, — сообщить пять идентификаторов для внесения в реестр организаторов распространения информации, «на этом точка».

Роскомнадзор отправил Дурова в бан: как говорят представители ведомства, до блокировки мессенджера остались дни, если не часы. В телевизоре Telegram выставили главным каналом общения наркоторговцев и террористов. Если следовать заявлениям, прозвучавшим на ТВ, подготовка ко всем последним терактам — совершенным и нет — проходила через детище Павла Дурова, а сам он представлен этаким «доктором Зло», цифровым анархистом, с которым государство больше не намерено вести переговоров.

Реакция в целом ожидаемая. Дуров уж очень демонстративно игнорировал законные требования власти, а такое с рук не сходит никому, даже гению. При этом Дуров в своих последних сообщениях «ВКонтакте», попытался объяснить причину не объявленного бойкота. Закон требует то, что технически невозможно, и что противоречит идеологии компании, а если так, о чем с вами разговаривать? Это позиция. Но есть и другая, например, у Facebook, который технически не может выполнить требование российского законодательства о переносе личных данных пользователей, но при этом ведет диалог с Роскомнадзором. В ответ регулятор не «жестит», соцсеть работает. Директор по проектной деятельности Института развития интернета Арсений Щельцин отмечает, что и с Telegram Роскомандзор довольно долго шел на компромиссы.

Арсений Щельцин директор по проектной деятельности Института развития интернета «По действующему закону проект Telegram должны были заблокировать — по сути, еще в 2014 году. Касательно компромиссных действий со стороны Павла Дурова — здесь мы видим только бойкотирующую политику. Мне кажется, этот компромисс — наверное, главное, что должно быть между технологиями и регулированием, потому что, безусловно, регулирование не должно накладывать барьер на развитие бизнеса, но и так называемая свобода коммуникаций не должна влиять на безопасность граждан».

По большому счету история с Telegram не о том, кто правее — Дуров или Жаров — и не о безопасности или скрытой террористической угрозе. Это зримый конфликт между технологиями и государственной парадигмой. Они разошлись до крайних противоречий, как в свое время — инквизиция и Джордано Бруно. Тогда разложить костер оказалось проще, чем принять новые идеи. Сейчас, по сути, та же ситуация выбора, продолжает интернет-омбудсмен Дмитрий Мариничев.

Дмитрий Мариничев интернет-омбудсмен «Проблема заключается в том, что люди, которые должны сейчас проводить изменения в государственной модели, не готовы к этому. Можно накачать население, как это сейчас делается, страшилками про интернет-сервисы, про угрозы, исходящие из интернета и придумывать сногсшибательные бессмысленные законы. Мы можем закрыться в какой-то скорлупе, но это будет недолго — три, четыре, максимум восемь лет. Это объяснимо с точки зрения развития технологий и вхождения в жизнь. Поэтому здесь нужно однозначно переходить к структурированной, новой модели, объяснять людям, что это такое. А у нас пока с точностью наоборот».

Павел Дуров бросил вызов государству. В ответ ему припомнили все: от групп террористического «Исламского государства» в Telegram до пиратского контента в соцсети «ВКонтакте». При этом почти забылось, что и то, и другое — успешные IT-проекты, созданные российской командой, но теперь ее лидер — «злой гений», антигерой и уж точно, не пример для подражания. В назидание новому поколению, тем самым строителям цифровой экономики.

На портале BFM.ru проводится опрос: в связи со спором Роскомнадзора с Павлом Дуровым важно ли лично для вас, чтобы к вашей переписке органы не могли получить доступ? «Мне нечего скрывать», — ответили около 50% респондентов. На момент публикации статьи 26% сказали, что секретность для них важна, и столько же ответили: «Это важно, но не верю, что сохранить секретность возможно».