Первый тур парламентских выборов во Франции в прошедшее воскресенье дал триумфальный успех партии президента Макрона. По проекциям аналитических служб, его партия может получить до трех четвертей мест в Национальном собрании.

Через неделю, 18 июня состоится второй тур, который определит состав парламента. Предполагается, что макроновская La Republique en Marche! («Республика, вперед!») получит 415-445 мест, республиканцы — 80-100, социалисты с союзниками — 30-40, «Непокоренная Франция» и коммунисты — 10-20, «Национальный фронт» Ле Пен — 1-4, пройти может и еще одна крайне правая партия с одним-двумя мандатами. Феноменальный успех макронистов заслуживает отдельного разговора, но сначала несколько слов об устройстве французской демократии.

Правила выборов в Национальную ассамблею несколько отличаются от президентских, но сохраняется тот же мажоритарный принцип. Его идея в том, чтобы в первом туре дать избирателям возможность выразить свои «настоящие» предпочтения в большом разбросе политического спектра. На 577 мест в парламенте претендовали примерно 7800 кандидатов от более чем десятка партий и объединений. Во второй тур проходят набравшие относительное большинство, а сразу избранными становятся те, кому удалось получить не менее 50% плюс один голос с оговоркой, что за них проголосовало не менее 25% зарегистрированных избирателей. В воскресенье в первом туре такими депутатами-счастливчиками стали всего четыре человека: один от партии Макрона в Париже, кандидат республиканцев в департаменте Сомма и два по списку «разных левых». Есть и такой, по нему баллотируются кандидаты от небольших левых партий, не попавшие в списки социалистов, коммунистов или движения La France Insoumise («Франция непокоренная») Жан-Люка Меланшона. Сотням остальных придется бороться во втором туре.

Республиканцы (партия Саркози и Фийона) с 21,56% показали примерно тот же результат, что и на президентских выборах. У социалистов, перед выборами занимавших большинство в парламенте, положение «швах», чуть ли не полный коллапс — социалистическая партия, партия левых радикалов и «разные левые» все вместе получили лишь 9,51% голосов. «Непокоренные» левые Меланшона обогнали их с 11,02% даже при том, что они не смогли сформировать единый блок с коммунистами (менее 4%). У зеленых — более 3% голосов.

«Национальный фронт» Ле Пен откатился не третье место вместо второго на президентских выборах — 13,2%. Это чуть ли не вдвое меньше, чем на президентских выборах. Означает ли это конец наступления правых во Франции, или это лишь временный результат внутренних конфликтов в партии? Хлопнула дверью и вышла из партии Марион Марешаль Ле Пен, молодая звезда НФ, племянница Марин? Или это просто результат рекордно большого числа избирателей, не ставших голосовать в первом туре? Об этом вскоре можно будет судить более определенно.

Феномен Макрона, «выскочки», не имевшего еще год назад ни серьезной поддержки, ни общенациональной партии, сейчас на все лады обсуждают аналитики. Чаще обращают внимание на «технологии» его феноменального успеха, использование интернета, на закулисную поддержку «элит», чем на содержание его программы, не на шутку увлекшее массы избирателей. Записаться к нему в кандидаты или просто в активисты очереди выстраивались. Да, немало перебежчиков из тонущей социалистической партии. Но более половины, 52%, его кандидатов рекрутировано из так называемого «гражданского общества», то есть из тех, у кого или вообще нет никакого политического опыта, или он минимальный. Половина кандидатов — женщины, много представителей этнических меньшинств, немало знаменитостей, но еще больше людей с прямым опытом предпринимательства на уровне малых и средних предприятий, с пониманием проблем экономики и необходимых перемен.

Программу и лозунги Макрона никак не назовешь ни «несистемными», ни «эластичной пустышкой», где надергано понемногу так, чтобы всем что-то понравилось. Это, скорее, серьезная попытка примирить свободу для предпринимательства со свободой от эксплуатации. То есть найти некую золотую середину, где поощряется и поддерживается деловая инициатива, но сохраняются социальные гарантии, злящие одних, а для других служащие предметом гордости.

Конечно, скажут, так не бывает, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. А вот это и будет самое интересное в эксперименте Макрона — сможет ли его новая партия стать по-настоящему партией, а именно — работоспособной силой, единой и целеустремленной. Такой, которая смогла бы вырабатывать и претворять в жизнь провозглашенные лозунги.

О будущем внешнеполитическом курсе Франции и об отношениях с Россией еще будет повод поговорить. При всей маловероятности радикальных изменений есть и нюансы, и окна возможностей, от «нормандского формата» до Сирии.