Обновлено 16:35

Ночью 7 апреля США нанесли внезапный удар по военному аэродрому Шайрат почти 59 ракетами «Томагавк». Пентагон сообщил, что заранее предупредил российское командование об этом по «горячей линии», и назвал атаку реакцией на использование химического оружия Дамаском.

Владимир Путин высказался о произошедшем следующим образом: по его словам, это акт агрессии и нарушение норм международного права под надуманным предлогом. Российский МИД объявил об ответных мерах — Москва приостановила действие Меморандума о предотвращении авиаинцидентов с США. Минобороны России пообещало укрепить систему ПВО Сирии.

В сирийском Генштабе заявили о гибели семи человек, в том числе двоих мирных жителей, и объявили Вашингтон союзником «ан-Нусры». Реакцию Москвы и перспективы сирийского конфликта прокомментировал руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО РАН Алексей Арбатов. С ним беседовал Алексей Пантелеев.

Алексей Арбатов: Вербальная реакция со стороны МИД и Кремля, мне кажется, вполне сдержанная, конструктивная и правильная. Что касается меморандума, я думаю, что это наша реакция поспешная и неадекватная, потому что меморандум о предотвращении инцидента в воздухе очень нужен и важен обеим сторонам, если уж они не сотрудничают напрямую, то хотя бы пусть не вступают в вооруженный конфликт друг с другом в Сирии. А еще лучше, чтобы все-таки наладили сотрудничество, на что были надежды в Москве, и заявки на сей счет делались и со стороны новой администрации США. Мне кажется, вот это неправильно.
Но если это неправильно, все-таки, наверное, прежде чем объявить о приостановке меморандума, наверное, тоже в МИД думали? Наверное, они тоже на что-то рассчитывали?
Алексей Арбатов: Думали, но очень быстро. Я думаю, что можно было бы сделать заявление на декларативном уровне. Подумать и дать практический ответ не торопясь. Может быть, завтра, может быть, послезавтра. Что у нас, горит, что ли? Инциденты в воздухе — это то, что может нас моментально ввести в прямой вооруженный конфликт, особенно учитывая, что там большая концентрация военно-воздушных и военно-морских сил. Эсминцы наносили удары со Средиземного моря, рядом с ними есть и наши корабли. И тоже наносили удары оттуда крылатыми ракетами, как вы помните, по объектам в Сирии. Я надеюсь, что быстро меморандум будет восстановлен. Потому что как бы мы с друг другом ни противоречили, нам сталкиваться лоб в лоб с Сирией совершенно ни к чему. Со стороны США надо понимать, что это была авантюра, силовая акция, которая предназначена показать: новый президент США крутой, что он не только на словах, но и на деле тоже решительный лидер. И это во многом обусловлено внутриполитической ситуацией. Я вот вернулся неделю назад из США — не помню со времен Никсона и Уотергейтского скандала, чтобы президента так заклевали. Может быть, вот это химическое оружие предоставило ему повод для того, чтобы сделать такой акт, отвлечь внимание от всех этих скандалов и неудач и тех пощечин, которые он внутри США получает. Ну, я имею в виду, прежде всего обамовскую реформу здравоохранения, которую ему не удалось отменить, и немножко повысить свой рейтинг. Это, я думаю, понимают и в Москве, поэтому реакция на декларативном уровне мне кажется вполне адекватной и здравой. Вот по поводу меморандума я уже сказал — я думаю, это неправильно.
Но, смотрите, с одной стороны, действительно можно говорить, как о неожиданности, и даже, как вы сказали, об авантюре. Кстати, западные СМИ довольно критично поэтому поводу сегодня пишут. С другой стороны, все это он предпринял после того, как встретился с региональными лидерами. Он, либо Тиллерсон — видимо, тоже подобные акции возможные с ними обсуждались. То есть все-таки это разовая авантюра или все-таки изменения, продуманные изменения внешней политики на Ближнем Востоке?
Алексей Арбатов: Это разовая авантюра. Это никакое не продуманное изменение внешней политики, но это новая модель поведения Вашингтона. Я уже сказал: если Обама бесконечно вел переговоры, консультации с союзниками, с сенатом, в Совете безопасности его представители с Виталием Чуркиным покойным спорили до посинения, то этот будет вот так действовать. Зачастую необдуманно, зачастую весьма рискованно. Мне кажется, это плохо, это опасно. Непредсказуемость в поведении великих держав, какую бы мы державу не имели в виду, неожиданные вот такие действия, они может быть, эффекты для средств массовой информации, но они очень опасны и очень вредны.
Ну, если большим можно, то вот не последуют ли этим примерам региональные державы? Та же Турция, Израиль опять-таки.
Алексей Арбатов: Турция и Израиль все время это делают, но их действия не имеют глобальных последствий. Их действия — тактически на локальном уровне. А все, что делают Россия и США, сразу имеют глобальный резонанс. Это совсем другая песня.
Источники в Пентагоне агентству Reuters заявляют, что это такая разовая операция. А на ваш взгляд, что это и как будет дальше со стороны США?
Алексей Арбатов: Я полагаю, если химические инциденты не повторятся, то этим они ограничатся. Я повторяю: Трампу нужно доказать, что он может не только слова говорить и какие-то странные экзотические идеи, которые он в своей башне Трампа придумал, озвучивает. А что он может действовать, что он действует решительно. Что он не является таким поклонником Путина и России. И вот он это сейчас продемонстрировал.

Можно ли говорить о новой политике США на Ближнем Востоке и как объяснить, казалось бы, мягкую реакцию Москвы? Вот какого мнения придерживается независимый аналитик из Израиля Александр Этерман: «Россия отреагировала — ну что ж, придется укреплять ПВО сирийское. Укрепление ПВО — это стратегическая мера, значение которой выходит далеко за сирийские границы. Тут доиграться до эскалации чрезвычайно легко. С другой стороны, оставить эту бомбежку совсем без ответа, ну, было бы — каламбурю, безответственно. Неприятно. Посмотрим. Если этот удар будет абсолютно единичный, американцы заверят, что это они так отыгрались, отстрелялись после вот этой неприятной истории, не будет химического оружия — не будет больше бомбежек, ну, можно считать, что может быть проехало. Я думаю, что в данном случае это продуманная реакция. Новая администрация сказала, что она все на свете пересматривает. Ну, какое-то время им надо на это дать. То есть слишком опрометчивые шаги были бы преждевременны. С другой стороны, это уже не опережающие действия. Если американцы считают возможным бомбить и пытаться уничтожить сирийские ВВС, это существенный переход вот где-то в предыдущие годы установленных границ. Какие-то вещи были договорены. Оставить Сирию без авиации... Помните, все время у Обамы возникала идея объявить, как в Ливии когда-то, всю Сирию или большую часть Сирии зоной, закрытой для полетов. Россия сказала нет и этого не произошло. Значит, по существу то, что сейчас происходит, можно рассмотреть как даже более грубую форму — закрыть Сирию для полетов военной авиации. Можно говорить пока только об одном — об американских обещаниях изменить свою политику. Как всегда новая администрация полагает, что она может, например, повлиять на мирный процесс на Ближнем Востоке контрреволюционным образом, то же самое было у Обамы в начале. Пока что мы видим только первые шаги, знаете, вот павлин распускает перья. Мы пока не видим, что там есть помимо перьев. Нет решений, нет действий, нет предложений, нет ничего оперативного. И вот неожиданно ракетный обстрел, из ничего сразу в полымя. Интересно, но чуть-чуть преждевременно реагировать. Нельзя пока говорить о новой американской политике. Нет политики. У нас есть, на самом деле, самый сумбурный руководитель, в американской истории уж заведомо. Пока что эта история не имеет продолжения, и есть основание считать — и решение дальнейшее еще не принято. Давайте просто посмотрим, способно ли американское правительство на хотя бы несколько последовательных, связанных между собой шагов. Пока что мы этого не видим, причем не только в Сирии, не только в военной области — полный сумбур».

Удары США привели к гибели пяти военных и двух мирных жителей, еще несколько человек ранены. По словам министра Лаврова, среди россиян пострадавших нет.

По данным российского Минобороны, до авиабазы долетели только 23 ракеты «Томагавк» из 59-ти, а остальные упали по неизвестным причинам. Сообщается, что в результате удара уничтожены только шесть самолетов и учебный корпус. Сирийские власти ведут поиск 36-ти не долетевших до авиабазы «Томагавков» и уточняют, есть ли еще жертвы среди мирного населения.

Масштаб ущерба, нанесенного авиабазе, оказался меньшим, чем оценивался сразу после ракетного обстрела, рассказал РИА Новости сотрудник базы по телефону. Телеканал «Россия-24» сообщил, что взлетно-посадочная полоса не пострадала. В США утверждают, что 58 ракет попали в цель, и все ключевые объекты авиабазы были серьезно повреждены или уничтожены.

Внезапную акцию Трампа осудили только в Тегеране и Москве, но поддержали в Анкаре, Тель-Авиве, Эр-Рияде и главных европейских столицах. Президент Сирии Реджеп Эрдоган и вовсе заявил, что приветствует удар США по авиабазе в Сирии, но не считает его достаточным. Лидеры Франции и Германии возложили единоличную ответственность за развитие событий на Башара Асада, но призвали всех международных игроков вернуться к урегулированию ситуации в стране под эгидой ООН.