Лидеры России, Украины, Франции и Германии владеют иностранными языками, но им не всегда удается найти общий язык. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков в интервью программе «Вести в субботу» рассказал, как проходили переговоры «нормандской четверки»:

- Порошенко пытается говорить на трех языках. Он перескакивает, почему-то, на английский, все начинают вопросительно переглядываться. Но переводчики филигранно реагируют, переводят это и на русский, и на украинский. Какие-то фразы он говорит по-русски.
- А наш пользуется тем, что он немецкоязычный и может с Меркель в присутствии других поговорить?
- Ну, наш и по-английски может поговорить. Он прекрасно использует английский для того, чтобы переговорить на ногах несколько минут с Олландом. Он шутит по-немецки прямо по ходу дела с Меркель. В этом случае иногда приходится непросто его помощникам, которые не владеют немецким. Но в целом атмосфера очень быстрая. Все прекрасно владеют темой.
- То есть, эти многие часы — это не на перевод тратится время, а на содержательные переговоры.
- Нет, ведомство федерального канцлера в этом плане обеспечило идеальные условия для работы.
- Ну, вы понимаете, к чему я — я про общий язык.
- Общий язык проявляется не так часто, как хотелось бы. Его мало. Вместе с тем, наверное, на данной стадии отсутствие общего языка отчасти компенсирует готовность лидеров продолжать работу в формате «нормандской четверки». Само по себе это чрезвычайно важно.

Почему «нормандской четверке» не всегда удается найти общий язык? Говорит эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований Владимир Брутер.

Владимир Брутер эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований «Ну, какие могут быть доверительные отношения, например, даже между Меркель и Порошенко, если по итогам этой встречи они высказывают совершенно различные толкования того, о чем шла речь. Когда Порошенко говорит о контроле над границей и о полицейской миссии ОБСЕ, а Меркель через некоторое время говорит о том, что это неважно, и у всего есть своя очередность. Очевидно, что каждая из сторон пытается выдать результат переговоров — причем, исключительно вербальный, ни в чем не зафиксированный — как свою относительную удачу. Но другие стороны с этим зачастую не соглашаются. Различные толкования происходящего часто мешают странам сосредоточиться на развязках, на общем подходе. Каждый пытается, прежде всего, решать свои задачи, а не задачи урегулирования ситуации. А поскольку к этому не удается подойти, ситуация три года уже находится в подвешенном состоянии. Я думаю, что Песков имел в виду именно это».

Дмитрий Песков сообщил, что «достаточно доверительные отношения» сложились между Владимиром Путиным и турецким президентом Реджепом Тайипом Эрдоганом. «Настолько доверительные, что они обсуждают самые чувствительные темы, связанные с ситуацией в регионе и в двусторонних отношениях», — сказал Песков.

Можно ли говорить, что интересы России и Турции во внешней политике совпадают? Отвечает доцент кафедры политической теории МГИМО Кирилл Коктыш.

Кирилл Коктыш доцент кафедры политической теории МГИМО МИД России «И для Турции, и для России Соединенные Штаты оказались достаточно существенной проблемой. Эрдоган это обнаружил в ходе попытки госпереворота. И естественно, не возможно продолжать западный дискурс в том виде, в которм он был, потому что этот западный дискурс просто снес бы Эрдогана. Естественным образом приходится выстраивать близкие, доверительные отношения там, где можно опереться, и там, где договаривающаяся сторона за свои слова отвечает, и где эти слова могут быть подкреплены действием. Ведь сильная сторона России в том, что слова, как правило, не просто повисают в воздухе, а подкрепляются и практическими политическими, а если иметь в виду Сирию, и военными действиями. То есть, это способствует общей доверительности. Возникает ощущение, что, по крайней мере, по этой проблеме страны оказываются в одной лодке. Не по всем проблемам, разумеется, но по проблеме противостояния американскому давлению, достаточно бесцеремонному. И соответственно, это порождает возможность для очень широкого и откровенного диалога».

Помимо лидеров «нормандской четверки», в переговорах в Берлине участвовали министры иностранных дел. Главы МИД договорились к концу ноября представить «дорожную карту» реализации минских соглашений, достигнутых в феврале прошлого года.