В середине сентября этого года представители ЦБ заявили о необходимости взять системы электронных денег под свой контроль.

Комитет Госдумы по финансовым рынкам уже разрабатывает законопроект, согласно которому эмитировать такие деньги должны только банки или компании, действующие через них.

О том, почему именно сейчас государство обратило внимание на системы электронных денег, как взаимодействуют российские системы с зарубежными, а также о том, кто хочет вбить клин между банками и электронными системами, в интервью BFM.ru рассказал директор по развитию WebMoney Transfer Петр Дарахвелидзе.

— По какой причине государство решило регулировать сферу электронных денег? Почему это происходит именно сейчас, ведь многие системы существуют уже достаточно давно?

— Здесь, скорее, стоит говорить о встречном движении участников рынка и государства. С одной стороны, ЦБ и регулирующие финансовые органы увидели, что эта сфера набрала вес и оборот. При этом в нее вовлечено достаточное количество пользователей, физических лиц. С другой стороны, сами участники рынка понимают, что у них у всех разные юридические модели — кто-то работает по банковской, кто-то по агентской. Рынок СМС-платежей вообще никак не регулируется. Поэтому компании, работающие на рынке электронных платежных систем, пришли к выводу, что жить по единым правилам для всей отрасли было бы правильно. Это способствовало бы развитию всего рынка.

— Но некоторые участники рынка говорили, что если рынок переходит некий рубеж по обороту, он становится заметным, и его тут же его начинают регулировать...

— Возможно, это тоже имело место. Но создание Ассоциации «Электронные деньги» (в нее вошли WebMoney, «Яндекс.Деньги», i-Free, QIWI и другие, — BFM.ru) — это достаточно четкое заявление о том, что сами участники рынка хотят регулироваться, хотят принятия закона.

— А хуже от этого не будет?

— Наш рынок до сих пор, несмотря на оборот одной только системы WebMoney в 6,6 млрд долларов за 2008 год, некоторые называют суррогатами или серой сферой. Это от непонимания сути происходящего. Закон эту суть всем прояснит.

Мы надеемся создать регулирование, которое не будет кардинально ухудшать положение участников рынка. И ЦБ это также понимает. Это мировой тренд, когда существуют не две градации — банк и не банк, а несколько. То есть те, кто занимается кредитами, у кого большие риски, регулируются на одном уровне. А кто платежами — у них другое регулирование. У таких компаний на порядок меньше рисков. Так, например, в Европе достаточно иметь капитал 20 тысяч евро, чтобы заниматься платежами. Если наши системы электронных платежей будут классифицироваться как банки, то им придется иметь капитал размером в 5 миллионов евро.

— Получается, что применение на вашем рынке банковского регулирования все же может навредить некоторым игрокам?

— Мы в этом случае не пострадаем — в нашу структуру входит банк. А компании, у которых банка нет, — могут.

— Если коснуться конкретики будущего закона, есть ли мысли у его создателей по поводу ограничения суммы электронного кошелька?

— Некоторая верхняя граница, конечно, должна быть. Сейчас у нас, например, действуют минимальные требования по идентификации при лимите электронного кошелька до 5 тысяч рублей. С указанием паспортных данных и загрузкой сканированного паспорта — 300 тысяч рублей в месяц. После личного визита в офис или получения данных от банка-партнера, суммы могут быть еще увеличены. При этом у нас работает система внутреннего мониторинга, одновременно мы отслеживаем лиц, входящих в черные списки Росфинмониторинга и других аналогичных организаций.

— В какие сроки планируют подготовить законопроект? Когда он будет принят?

— Временной горизонт принятия — полтора-два года. Пока только состоялось организационное собрание, и участники рынка высказали свои пожелания, что они хотят видеть в будущем законопроекте. Понятно, что здесь профильные министерства и ЦБ тоже будут иметь разные взгляды. Ведь в законе должны состыковаться интересы государства и бизнеса, потому что электронные деньги — явление на стыке информационных технологий и финансовой сферы.

— Каков объем рынка электронных денег? Какова динамика его роста?

— С обобщением статистики есть некоторые проблемы. В качестве одной из целей создания Ассоциации мы указали разработку методологического обеспечения расчетов. Ведь, например, предоплаченные карточки — это важный канал поступления денег в систему. Агенты их купили в июле, а разошлись они по торговым точкам в августе, клиенты ввели PIN-коды и совершили платежи в сентябре. Тут возникает вопрос, какой период учитывать.

Если говорить про WebMoney, то у нас сейчас порядка 300 тысяч транзакций в день. Внутренний оборот нашей системы за сентябрь в рублевом выражении составил порядка 10 миллиардов. У нас примерно равный оборот по долларам и еще множество других национальных валют. Объемы ввода денег в систему на порядок меньше. Последние пять лет мы удваиваем оборот, в этом году по рублям также рассчитываем на его удвоение. По другим валютам прогнозировать рано, поскольку осень — традиционный период роста.

—Кризис как-то повлиял на рынок систем электронных платежей?

— На рынок в последние годы, особенно в 2007 и 2008, вышло много новых игроков. Сейчас их количество сокращается. С новыми игроками тоже все непросто. Компаниям, которые сейчас хотят выйти на рынок, придется либо вложить огромные деньги, причем без гарантии успеха, либо четко занять какую-то нишу, например, онлайн-платежей для молодежи или платежей за профессиональные веб-услуги, хостинг и т. п. Но все эти направления уже покрываются. Вообще же пока серьезной динамики у конкурентов не заметно: мы и «Яндекс.Деньги» занимаем более 90% рынка электронных денег.

— Планируется ли сотрудничество с такой платежной системой, как PayPal? По каким причинам этого не произошло до сих пор, ведь многие российские пользователи терпят неудобства, например, при оплате покупок на аукционе eBay?

— Попытка наладить отношения с PayPal была, но мы пока с ними говорим на разных языках. Они не слишком заинтересованы в сотрудничестве. По сути, мы являемся их конкурентами, особенно на рынках за пределами СНГ. При этом есть много пунктов, которые занимаются конвертацией электронных валют. Но если при обмене электронных денег WebMoney в PayPal комиссия в этих пунктах составляет 2–4%, то при конвертации PayPal в WebMoney — 20%.

Если говорить про eBay, то эта компания отказалась с нами сотрудничать, мотивировав тем, что наша система (как и ряд других, например, Google Checkout) «недостаточно изучена и надежна». Впрочем, это неудивительно, поскольку у eBay и PayPal один акционер. А наши пользователи могут приобретать что-либо на этом аукционе через экономических агентов, которых сейчас уже более десятка. То есть вы оплачиваете свою покупку на eBay и ее доставку этим компаниям с помощью WebMoney, а агенты вносят деньги за вас на территории США и осуществляют пересылку покупки. Естественно, за это идет определенный процент, но такова плата за преодоление искусственно созданных препятствий.

— Не так давно эксперты Евразийской группы по противодействию легализации преступных доходов и финансированию террористов рапортовали, что в числе прочих способов обналичивания используются и электронные деньги. Каким-либо образом операторы электронных платежных систем отслеживают, для чего используется их электронные деньги?

— Слово «обналичка» здесь слабо применимо. А интерес вбить клин между банками и системами электронных денег есть у людей, боящихся конкуренции. Ведь у скольких банков отозваны лицензии за отмывание денег? Это же масштабы, которые в десятки раз превышают нашу эмиссию. То есть отмываются суммы, которые больше всех вместе взятых обращающихся электронных денег в России.

Мы отслеживаем, кто пополняет кошелек и куда эти средства выводятся. В нашей системе есть многоуровневая идентификация, и выводить средства могут только пользователи, получившие аттестат WebMoney, то есть тем или иным способом сообщившие данные о себе. Есть понятие «начальный аттестат» — это когда человек пополняет кошелек через банк или денежным переводом. Мы тут же получаем данные об этом плательщике. «Персональный аттестат» — это нотариально заверенное заявление, то есть полный аналог банковской идентификации.

В этом и следующем году в Европе вступают в действие директивы, значительно либерализующие платежи и деятельность систем электронных денег. Надеемся, что Россия также последует передовому опыту регулирования.