«Пакет Яровой-Озерова» выделяется своей репрессивной направленностью по целому ряду направлений. Он вводит или усиливает уголовную ответственность, например, за «перепосты» в соцсетях, за «недоносительство» об «экстремистских преступлениях», причем с 14 лет. Он ужесточает регулирование миссионерской и религиозной деятельности. Там много чего понаписано впечатляющего. Однако для телекоммуникационной отрасли, представители которой накануне пытались отчаянно, но тщетно апеллировать к сенаторам, проштамповавшим закон, как раньше сделало думское большинство в лице «Единой России» и «эсеров», он несет подлинную катастрофу. И ее оплачивать всем россиянам. Законопроект принуждает мобильных операторов и интернет-провайдеров хранить всю информацию о передаче и обработке текстовых сообщений, изображений, звуковых и видеофайлов пользователей. Спецслужбы получат доступ к этим данным во внесудебном порядке. По сути, весь контент российского Интернета обязаны будут хранить в течение полугода. Метаданные, то есть информацию о времени, продолжительности, месте контактов и так далее в течение года — для интернет-провайдеров и три года — для мобильных операторов. Все за счет самих компаний отрасли. Это смертный приговор всему российскому телекому.

Даже богатая Америка позволяет себе хранение лишь метаданных несколько месяцев, причем за счет государства. Хранение всего телекоммуникационного контента — это нечто не только беспрецедентное в мире, но и технологически не реализуемое. В этом смысле «пакет Яровой-Озерова» — это либо акт законодательного мракобесного безумия, либо свидетельство полной некомпетентности в представлении о том, как функционируют современные информационные технологии. Поскольку законопроект рождался, как знают все, в Думе, в недрах Совета Безопасности, то он, видимо, отражает представления Совбеза о «прекрасном» в таких технологиях.

Никто из представителей законодательной власти не удосужился даже примерно подсчитать, во что обойдется отрасли и россиянам выполнение закона. По подсчетам самой отрасли, а их никто и не оспаривал, цена вопроса — минимум 2 трлн рублей только за первый год. Это лет десять ее годовых доходов. Расходы будут возложены на потребителей, если они их вообще потянут. Мелкие компании умрут, даже не приступая к выполнению закона. Заказы на эту несусветную сумму будут размещены преимущественно у американских компаний-производителей, поскольку российского производства подобного оборудования хранения данных, тем более в таких объемах не существует. Может, это американцы и пролоббировали «пакет Яровой»? Несколько лет подряд большая часть мирового производства средств хранения данных будет работать на то, чтобы удовлетворить суперзаказ, сформированный некими депутатом Ириной Яровой и сенатором Виктором Озеровым из далекой России.

Масштабам грядущей катастрофы ужаснулся даже политический беженец Эдвард Сноуден. Он раскритиковал «пакет» и отозвался о нем как о «бесполезном». Нигде в мире не хранят полный телекоммуникационный контент так долго. Хранят, к примеру, в Америке лишь метаданные. Умение грамотно их анализировать, в свою очередь, может уже инициировать персональную «слежку» за конкретным подозрительным пользователем, что может иметь смысл в контексте антитеррористической борьбы. Следить чохом за более чем 140 миллионами россиян — это не просто «законодательное безумие», но и дорогостоящее безумие технологическое.

В свое время законодателям запретили «выписывать» щедрые чеки на бюджетные траты, если на то нет ассигнований. Теперь они выписывают никак не просчитанные и не обоснованные «счета» с открытой суммой для целых отраслей экономики. Жаль, что презентации этой «законодательной моды» не удостоился недавно прошедший Петербургский международный экономический форум. Она бы не оставила и тени сомнений в том, что представляет собой сегодня российский инвестиционный климат. Единственное средство минимизировать экономические потери от «пакета Яровой-Озерова», который был принят российским парламентом с пугающей скоростью, — это не выполнять его хотя бы в части, касающейся телекоммуникационной отрасли. Но кто возьмет на себя смелость и труд искать обходные пути вырытой законодателями пропасти?