Штраф в полтора миллиона рублей — такое наказание затребовала сегодня, 6 июня, прокуратура художнику Петру Павленскому за поджог здания ФСБ на Лубянке. Выступая в прениях сторон в Мещанском суде Москвы, гособвинитель счел доказанной вину подсудимого в «уничтожении или повреждении объектов культурного наследия» (ч. 1 ст. 243 УК РФ). В свою очередь, защита акциониста настаивала на оправдательном приговоре. Платить штраф, по словам адвокатов, Павленский не собирается.

Объявивший в начале процесса «регламент молчания» Павленский охотно общался с журналистами перед началом слушания. «Неважно, чем закончится этот процесс, важна действительность, которую мы здесь скрываем», — выступал он, стоя в клетке. Павленский настаивал на том, что он не сумасшедший и не преступник, а просто художник. Суд же должен показать, насколько Фемида сегодня «подвластна террору», сказал он.

Как только судья Елена Гудошникова вошла в зал, арестованный в очередной раз потребовал переквалифицировать его обвинение на статью «терроризм» (ст. 205 УК РФ — до 20 лет лишения свободы). «Последний шанс — сегодня», — обратился он к судье. Однако та ходатайство отклонила.

На скамью подсудимых художник-акционист из Санкт-Петербурга попал за то, что в ночь на 9 ноября 2015 года облил бензином входную дверь подъезда №1 здания ФСБ России и поджег ее. Павленский успел попозировать на фоне полыхающего входа более 30 секунд, прежде чем его задержали. Свою акцию он назвал «Угроза. Горящая дверь Лубянки».

На следующий день Павленского отправили в СИЗО. Первоначально ему инкриминировали вандализм, совершенный по мотивам идеологической ненависти (ч. 2 ст. 214 УК РФ). Позже дело было переквалифицировано на «уничтожение или повреждение объектов культурного наследия» (ч. 1 ст. 243 УК РФ). Эта статья предусматривает наказание от штрафа в размере до 3 млн рублей до трех лет заключения. Свою вину Павленский не признал. В ходе ареста он пояснил, что приравнивает к «террористам» сотрудников спецслужбы, которые, на его взгляд, все чаще и чаще сажают в тюрьму невиновных людей.

Два свидетеля защиты

Прежде чем перейти к прениям сторон, суд заслушал двух свидетелей защиты. Советский диссидент и правозащитник Сергей Ковалев признался, что мало понимает в современном искусстве. «Я не берусь оценивать то, что сделал Петр Андреевич, но я воспринимаю его действия как резкую обеспокоенность, протест против того, что он наблюдает в нашем обществе — опасность, которая, как он полагает, грозит обществу со стороны спецслужб», — сказал 86-летний мужчина. Он рассказал, что бывал в задании ФСБ на Лубянке и общался теперь уже с бывшим председателем КГБ Владимиром Крючковым.

«Как вы оцениваете выводы следствия о том, что это здание представляет историческую и культурную ценность как место, где «содержались под арестом выдающиеся деятели искусства и культуры, военачальники, политические деятели»? — спросила свидетеля адвокат Павленского Ольга Динзе. «Не только сидели, но и, бывало, кончали жизнь военачальники», — подтвердил Ковалев. По его мнению, здание ФСБ на Лубянке «могло бы стать и культурным объектом, если бы не оставалось в ведении спецслужб». Рассказать о том, как он пострадал от действий КГБ, преемником которого стала Федеральная служба безопасности, ему не дали — судья решила, что это не имеет отношения к делу.

А вот второй свидетель — 75-летний председатель правозащитного фонда «Гласность» Сергей Григорьянц — успел поведать о том, как девять лет провел в советских тюрьмах, как чекисты преследовали его коллег и семью, а КГБ расправился с его сыном Тимофеем. «У КГБ было такое ноу-хау — убивать сыновей, а потом отцов. Меня несколько раз пытались убить. Приказ об этом передавал директор ФСБ Николай Ковалев. Мне было передано через людей из КГБ, что после убийства Тимофея остается угроза моей жене и дочери», — рассказал правозащитник.

Павленского он назвал «великим художником», чьи произведения «останутся в истории искусства и русской социальной жизни». На вопрос защиты о том, считает ли Григорьянц здание ФСБ объектом культурного наследия России, 75-летний правозащитник продемонстрировал фотографии здания на Лубянке, которое за годы своего существования неоднократно перестраивалось.

Доказательства вины

Впрочем, свидетели защиты не переубедили прокурора. Гособвинитель Антон Сизов заявил в прениях сторон, что считает доказанной вину Павленского в инкриминируемом преступлении.

«Действия Павленского органами предварительного следствия квалифицированы верно. Несмотря на то, что он вину не признал и в ходе процесса соблюдал «регламент молчания», вина подсудимого подтверждается изученными в суде доказательствами», — сказал прокурор. К таковым он отнес показания свидетелей, в частности, задерживавших Павленского сотрудников ФСБ. Сразу же после задержания подсудимый им признался в том, что «испытывает к ФСБ идеологическую ненависть и считает деятельность ФСБ по отношению к населению террором».

Прокурор отметил, что имеющаяся в деле культурологическая экспертиза признала сгоревшую дверь элементом культурного наследия. «Совокупность представленных доказательств позволяет постановить в отношении Павленского обвинительный приговор», — констатировал Сизов.

Он запросил для Павленского в качестве наказания штраф в размере 2 млн рублей, а с учетом того, что фигурант уже отсидел в СИЗО почти семь месяцев, счел возможным смягчить наказание до штрафа в 1,5 млн рублей.

Не подлинная дверь, а новодел

В свою очередь, адвокаты Павленского Ольга и Дмитрий Динзе настаивали на вынесении их подзащитному оправдательного приговора в связи с недоказанностью обвинения. Свою точку зрения Ольга Динзе мотивировала тем, что сгоревшая дверь не является подлинной. По словам юриста, ее установили в 2008 году. «При общем сходстве технологии изготовления, использованные материалы не дают оснований считать ее реставрационным воссозданием. Она была выполнена по современным технологиям с использованием современных материалов», — указала защитница.

Ее коллега (и муж) Дмитрий Динзе акцентировал внимание суда на нарушениях, с которыми проходило расследование дела. Он утверждал, что сотрудники ФСБ так до конца и не обосновали смету на «восстановление и воссоздание двери». Вместе с тем, в 2008 году стоимость двери составляла около 150 тысяч рублей, отмечал Динзе.

Он настаивал на том, что Павленским двигал исключительно художественный мотив, который «кроется в области политического искусства». «Художник не является преступным элементом, уголовником. Он имел право выразить свой политический умысел против террора и репрессий, которые проводились в 30-е и 50-е годы XX века в этом здании и где содержались выдающиеся государственные, политические деятели и военачальники», — заключил он.

Дмитрий Казаков — представитель потерпевшего, которым была признана Войсковая часть № 55002 (на ее балансе находится здание на Лубянке), — выступать в прениях не стал. Он просил суд удовлетворить ранее заявленный к Павленскому гражданский иск в размере 481 тысячи рублей — в такую сумму экспертиза оценила восстановление испорченной двери. Кстати, защита просила оставить иск без рассмотрения, передав для разрешения в порядке гражданского судопроизводства.

Выступать с последним словом Павленский отказался. Приговор ему будет оглашен 8 июня. Покидая суд, Ольга Динзе назвала запрошенное для ее клиента наказание «ожидаемым», однако призналась, что выплачивать деньги государству Павленский не собирается. В этом случае, по словам защитницы, прокуратура будет вправе обратиться в суд с просьбой о замене назначенного ему штрафа другим наказанием, предусмотренным частью 1 статьи 243 УК РФ, в том числе реальным сроком. Это Павленского не пугает. «Он всегда готов сесть», — заявила Business FM защитница.