Сергей Станкевичбывший первый заместитель председателя Моссовета Гавриила Попова«Вот эта неуклюжая конфискационная реформа — в общем-то, можно было просчитать, что она вызовет только панику и наоборот рост цен вместо подавления инфляции. А иначе можно и нужно было поступить, но полугодом раньше. Критический момент был пройден в сентябре 1990 года, то есть за полгода до павловской реформы. Тогда, после очень напряженных многомесячных дебатов, удалось договориться советским лидерам в лице Горбачева и оппозиции в лице Ельцина, была сформирована программа поэтапных рыночных реформ, известная, как программа Шаталина-Явлинского, программа «500 дней». Но на самом деле вот этот пакет реформ Шаталина-Явлинского был гораздо шире, и в его подготовке участвовали многие выдающиеся советские академики, кроме Шаталина, был и Абалкин, и Аганбегян, и Бунич, и другие. Это был, действительно, сбалансированный документ, он был принят обеими сторонами. Ельцин его принял с ворчанием, Горбачев — с осторожностью, он был вынесен на обсуждение в сентябре 1990 года Верховного Совета СССР. И тут Горбачев дал роковую слабину. Вместо того чтобы продавить этот проект, он отдался на ультиматум Рыжкова. Тогдашний премьер-министр Николай Рыжков предъявил ультиматум: если эта программа становится программой деятельности правительства, то я не буду премьером, я ухожу. И Горбачев поступил в своем фирменном стиле, он сказал: нет, вот давайте садитесь за стол, с одной стороны разработчики программы Шаталина-Явлинского, с другой стороны товарищ Рыжков, и сделайте что-то общее. Как сказал Ельцин: «Нам предложили скрестить ежа с ужом». Вот этого общего не получилось. В итоге, программа Шаталина-Явлинского была отвергнута, остался премьером Рыжков со своими взглядами советскими, и это самое правительство уже доползло до павловской конфискационной реформы в апреле 1991-го, через полгода. После того как была отвергнута вот эта единственная возможность перейти к поэтапному, управляемому реформированию советской экономики и перевода ее на рыночные рельсы, дальше просто счетчик уже тикал, шел отсчет времени до неминуемой катастрофы».