Теракты в Брюсселе вызвали в Европе волну сочувствия и негодования. И страха, конечно. Есть еще одна сторона: опасаются роста антиисламских настроений, в том числе и против своих сограждан.

Это касается не одной Бельгии. То же по всей Европе, то же и в Англии, где вовсю идут дебаты о том, не стоит ли вообще выйти из Европейского союза. На июнь назначен общенациональный референдум. В Лондоне случился казус. Сначала вызвал широкое возмущение, потом — еще больший смех.

Дело было так. В столичном районе Кройдон, известном своим вавилонским смешением всех народов и языков мира, есть некий джентльмен по имени Мэтью П. Дойль. Судя по фото, белый европеец. Его так, видимо, разъярило, что он решил вступить в схватку с врагами напрямую. Объектом выбрал женщину-мусульманку. Опознал, наверное, по хиджабу или накидке — в Лондоне это не редкость. Остановил на улице и потребовал от нее «объяснить Брюссель». Незнакомка просто ответила: «Я тут ни при чем».

Дальше они, видимо, разошлись, но отчет об уличной конфронтации мистер Дойль сразу опубликовал в своем Twitter-журнале, добавив: «уклончивый ответ». По-английски это написано идиоматически, mealy-mouthed reply, то есть будто с «набитым едой ртом». Неуважительно, но не так уж и страшно. Твит джентльмена из Кройдона кто-то поддержал, другие возмутились, стали отвечать, развернув ситуацию: «Я остановил в Кройдоне христианина и потребовал объяснить Брейвика». Еще кто-то написал: «Я остановил Кройдон и потребовал объяснить Мэттью Дойля». Следующие, как водится, восприняли с юмором, стали острить и пародировать: «Я остановил в Кройдоне мусульманку и потребовал объяснить Брюссель. Она сказала: «Это такие маленькие капустки, брюссельские». Потом: «Я остановил в Кройдоне человека с тарелкой мюсли. Он ответил «муммф-муммф».

Поднялся настоящий, как говорят, Twitter-шторм. Записи с пометкой «Кройдон» собирали сотни лайков и перепостов. Дальше случилось неожиданное — в дело вступил Скотленд-Ярд. Сыщики моментально разыскали мистера Дойля и арестовали его. В полиции ему сделалось плохо, отвезли в больницу, но сегодня, в пятницу, ему предъявлено официальное обвинение: «публикация или распространение письменных материалов, которые являются угрожающими, унижающими или оскорбительными, с вероятностью или намерением возбуждения расовой ненависти» (статья 19 Закона об общественном порядке 1986 года). Приговор вынесет один из лондонских магистратов — судов нижней инстанции. Будет ли штраф или что-то более серьезное, увидим.

Речь, вероятно, идет не об одной уличной конфронтации с женщиной, по поводу которой один из комментирующих ехидно заметил: «А что ж не выбрал какого-нибудь мужчину-нигерийца покрупнее?» В других твитах Дойля, действительно, содержались записи «с вероятностью или намерением». В одном из них он писал: «Дайте выход вашей ярости в отношении исламских подонков, которые уничтожили столько много безвинных жизней. Угроза нам в Лондоне реальна. Что я вам говорил».

Еще одна деталь: оказалось, что мистер Дойль должен был бы быть ответственным мастером слова. Он учился в престижной Лондонской школе экономики, а работает в пиар-агентстве. Таким образом, с пиаровцем случился, как говорят на профессиональном жаргоне, эпик-фейл — полный провал.

Не вполне ясно, пожаловался ли кто-то на твиты Дойля, или полиция сама проявила инициативу — поймали через мониторинг. Чаще бывает, что действуют по сигналу. Сегодня при всех планшетниках и смартфонах в Twitter постоянно сидят миллионы, новости в тренде разносятся молниеносно. Не исключено, что кто-то подал жалобу.

Британская полиция серьезно относится к сетевой активности граждан. У полиции свои микроблоги, через которые просят помочь, например, в розыске пропавших людей или оповестить об общественно значимых происшествиях. Были случаи, когда по оскорбительным или угрожающим твитам возбуждались дела. Известные люди теряли работу или репутацию. Два года назад трех человек приговорили к тюремному заключению на срок от 2 до 4,5 месяцев за угрозы насилием через Twitter в адрес известной в Англии общественной активистки Кэролин Криадо-Перес, проведшей успешную кампанию за то, чтобы на банкнотах страны был помещен портрет женщины.

Трудно сразу решить, не слишком ли жестко реагирует в таких случаях британская полиция. Может, и нет. Точно, что гибель людей должна вызывать боль и сострадание, а террор — гнев. И что направлен он должен быть на виновников, а не на обычных людей, какой бы веры или расцветки они ни были. И так же несомненно, что лучшее лекарство от тревожных страхов — дружный веселый смех.