Нефтяные цены могут упасть до 18-ти и даже до 16 долларов за баррель, заявил Алексей Кудрин на деловом завтраке «ВТБ Капитала» в Давосе. Что будет делать правительство — секвестировать бюджет или девальвировать рубль, будет ли усилено налоговое бремя в новом году? На эти вопросы сам экс-министр финансов отвечал в эксклюзивном интервью Business FM.

Вы выступали на завтраке «ВТБ-Капитал», речь шла о ценах на нефть, вы назвали новую цифру. По вашим словам, показатель может упасть до 16 долларов за баррель. Чуть подробнее: на какой период упасть, чем такие цены в действительности грозят российской экономике в этом году?
Алексей Кудрин: Во-первых, мы сегодня видим, что цены снижаются. То есть снижаются по ряду факторов, их несколько. Они связаны и с замедлением роста мировой экономики, и с Китаем, и с увеличением предложения нефти на фоне ситуации по Ирану, достаточно высокими резервами, применением альтернативных источников энергии. Целый ряд технологий сегодня выходит на коммерческое, промышленное освоение. Это ряд факторов, которые в этот момент оказали совместное влияние. И говорить о том, что мир может контролировать такую тенденцию, не приходится. Даже усилия Саудовской Аравии, которая целенаправленно, как считают, ставит своей задачей снизить мировую цену на время и сохранить свою долю, выбить с рынка своих конкурентов, даже это важное обстоятельство является только одним из факторов. И Саудовская Аравия тоже не может в полной мере контролировать падение цены. Тем не менее, пока, в ближайшие несколько месяцев, пока ОПЕК не приняла никаких других решений, и Саудовская Аравия, похоже, будет следовать своей старой цели, мы можем говорить, что цена на нефть может еще снизиться. А вот глубина может быть сравнена с 1998 годом. Я напомню, что в 1998 году несколько месяцев цена на нефть была 8 долларов за баррель. Если перевести это в цены нынешнего года, когда, если посчитать индексы инфляции за все эти годы, это означает 13-14 долларов в нынешних ценах. И это означает, что это может случиться. Поэтому говорить, сколько цена будет окончательно, мы не можем, мы можем говорить, что она может быть низкой. Конечно, она не удержится на такой величине, это сильно подрывает позиции добытчиков нефти, их инвестиции, поэтому в какой-то момент она отойдет назад. В 1998 году это произошло в течение года, средняя цена на нефть там была 12 долларов, я думаю, что и в этом году она чуть-чуть отойдет после такого падения на какую-то более умеренную позицию, может, это будет 25-30, не знаю. Но я не исключаю на очень короткий период, на несколько месяцев, очень низкую цену.
Теперь к последствиям. Вы уже вчера говорили, что даже при среднегодовой цене 30 дефицит бюджета составит 6%, но это, что называется, математика. А что, на ваш взгляд, с этим нужно делать, и что, как вы предполагаете, будут делать: налоги повышать, секвестировать бюджет или очень сильно девальвировать рубль?
Алексей Кудрин: Первое: я уверен, что Центральный банк не проводит специально политику девальвации рубля. И все эти прогнозы, что бюджет балансируется при цене 210 рублей за доллар, или при 3% дефицита — при 140, это все действительно арифметика, не имеющая отношения к реальной жизни, это просто расчеты — вот так бы бюджет балансировался. Но Центральный банк не исходит из этого, Центральный банк обязан поддерживать режим плавающего курса, это значит, что курс будет следовать за объективными условиями на рынке. В данном случае это за снижением цен на нефть пока. Тем не менее, даже влияние снижения цен на нефть меньше, чем на более высоких, когда цена на нефть падала с более высоких значений. И тем самым Центральный банк, я думаю, будет следовать своим принципам, и ради бюджета ничего специально делаться не будет. Во-вторых, дефицит бюджета 6% — это очень высокий показатель, его очень сложно покрыть. Это значит — значительно больше использовать Резервный фонд, увеличить заимствование на внутреннем рынке, что будет болезненно для частных заемщиков, это сокращение расходов. Изменение налога в этом году уже не произойдет. То есть, если даже правительство решит, что им недостаточно средств для выполнения социальных обязательств и других важных жизнеобеспечивающих расходов, то изменение в налогах произойдет, скорее всего, уже в расчете на следующий год, то есть это произойдет осенью по налогам, которые вступят в действие со следующего года. Тем самым, я думаю, что правительство примет меры по сокращению дефицита, он все равно будет высоким, можно ожидать четыре или больше процентов, в зависимости от того, какие меры, связанные с сокращением расходов, будут осуществлены. Он, конечно, будет меньше шести. Шесть — это расчетно, с учетом падения доходов, связанных с падением цен на нефть.
Сейчас уже начинается обсуждение, и вы сказали, что повышение налогов, в общем-то, неизбежно, ну, допустим, говорим про 2017 год. Уже сообщается, что есть планы от страховых взносов вернуться к Единому социальному налогу и фактически ввести прогрессивное налогообложение, причем с довольно низкой базы повысить — с 800 тысяч рублей в год. Как вы эту идею прокомментируете? Где еще налоговое бремя, вы ожидаете, может быть усилено, допустим, в следующем году?
Алексей Кудрин: Я бы не хотел рассуждать на тему, как повысить налоги. Я сам не сторонник этого, я считаю, что были сделаны ошибки, и надо было снижать обязательства государства или не наращивать их в предыдущий период, тогда не пришлось бы сейчас повышать налоги. И уж точно я не буду советовать правительству, как повышать налоги. Я просто анализирую, просто предсказываю, как эксперт, говоря о том, что правительство, взяв на себя определенные решения и обязательства — социальные, в сфере обороноспособности, у нас есть более важные еще расходы в образовании и здравоохранении — оно вынуждено будет при таком снижении доходов прибегать к каким-то мерам, сокращением расходов всем не обойтись. Я не исключаю, что будет повышение налогов, даже, думаю, с высокой вероятностью. Тем не менее, я не хотел бы предсказывать, какие налоги будут повышать. По вашему вопросу могу ответить, что я не сторонник возвращения прогрессивной шкалы подоходного налога. Единый социальный налог — это не повышение налогов, это просто технологический, скорее, вопрос. Я считаю, это целесообразно в этих условиях делать. Мы убедились, что тот порядок, когда страховые взносы, пенсионные, в Фонд медицинского страхования, в социальное страхование имели большие...
Пока мы с вами разговаривали, у нас тут, в Москве, курс доллара превысил уже 84,25. Мы в последние двое суток наблюдаем обвальную девальвацию, что бы там мы ни говорили о пользе свободного плавания курса, что вы считаете нужным делать в этот момент? Потому что у нас здесь, в Москве, ощущение, что мы приближаемся к состоянию паники, хоть у населения нет лишних денег, чтобы покупать доллары, но мы знаем, что происходило в декабре прошлого года. Как бы вы этот момент прокомментировали, что нужно сделать сейчас?
Алексей Кудрин: Я бы сейчас ушел от комментариев публичного характера на этот счет, это уже работа Центрального банка, и я не хочу сейчас говорить об этом.
Тот темп девальвации, который в последние двое суток мы наблюдаем, на ваш взгляд, он локальный или рубль догоняет то падение нефти, от которого он отставал некоторое время назад?
Алексей Кудрин: Я думаю, что это временное падение, безусловно, рубль вернется к каким-то своим позициям, как это было в декабре 2014 года.