Приватизация «Роснефти» — снова в центре внимания чиновников и СМИ. В четверг Владимир Путин на пресс-конференции не исключил скорой продажи пакета нефтяной корпорации. Как решит акционер, так и будет, прокомментировали Business FM в «Роснефти». Сколько государство может выручить за акции госкомпании, кто может стать претендентом, и почему продажа, возможно, вновь не состоится?

Владимир Путин сказал довольно обтекаемо. Власти могут пойти на приватизацию госкомпаний, «чтобы не палить резервы». Но задача наполнения бюджета — хоть и важная, но не самая главная. Нужно менять структуру собственности для повышения эффективности госкорпораций. Президент назвал только две: «Аэрофлот» и «Роснефть». Акции последней отреагировали взлетом на Московской бирже. Речь идет о продаже пакета в 19,5%. Приватизация «Роснефти» обсуждается не первый год, еще со времен президентства Дмитрия Медведева. Но сейчас российские нефтяные активы, как никогда, дешевы. О чем, кстати, тоже сказал Путин, заметив, что конъюнктуру никогда не угадаешь. Есть пожелания самой компании. Год назад глава «Роснефти» Игорь Сечин назвал довольно высокую цену — 8 с небольшим долларов за акцию. Как решит контролирующий акционер, то есть государство, так и будет, прокомментировал выступление президента официальный представитель «Роснефти» Михаил Леонтьев.

Михаил Леонтьевофициальный представитель «Роснефти»«Эта наша позиция экспертная. Потому что компания сама по себе не продается. Решение принимает акционер, и любое решение акционера, соответствующим образом оформленное, будут выполнено. Вопрос остается таким же, каким он был и до того. Просто президент пояснил позицию, сказал, что, кроме критериев конъюнктурных, существуют критерии эффективности управления. В контексте его заявлений было очевидно, что это соображение не относится к «Роснефти».

Интересно, что за день до пресс-конференции Владимира Путина на тему приватизации нефтяной компании высказался глава Минфина Антон Силуанов. Сообщил, что государство может выручить за пакет «Роснефти» 500-580 млрд рублей. Деньги большие, примерно 4% от доходов бюджета страны на следующий год. Тем не менее, это почти в 2,5 раза ниже оценки самой «Роснефти». Так что споров на тему, когда, как, почем продавать пакет, и продавать ли вообще, будет еще не мало. И конъюнктура тут действительно имеет не такое большое значение, считает гендиректор Фонда национальной энергобезопасности Константин Симонов.

Константин Симоновгенеральный директор ФНЭБ«Главный вопрос, мне кажется, вообще, что приватизация той же «Роснефти» откладывается не потому, что она не выгодна, не потому, что у нас рынок падающий, а потому что пока нет понимания, как сделать так, чтобы кланы основные не передрались друг с другом. Потому что, вообще, низкая стоимость активов у нас приватизацию никогда не останавливала, наоборот, это даже хороший аргумент — продать по дешевке. Вспомните, залоговые аукционы. Вопрос, как сделать так, чтобы не было второго «Связьинвеста», когда за актив началась драчка, и эта драчка стала серьезной проблемой для власти».

Самый удачный пример приватизации российской госкомпании — продажа пакета Сбербанка. В 2012 году журнал Euromoney признал вторичное размещение госбанка больше чем на 5 млрд долларов лучшим IPO в Европе. Недавно Герман Греф выступил за полную приватизацию Сбербанка. Но идея понимания у властей пока не нашла. В ситуации с «Роснефтью», судя по всему, все с точностью наоборот. Источники Business FM в кабмине рассказали, что правительство сейчас думает над такой схемой: продать пакет «Роснефти» по низкой рыночной цене. Но если компания в будущем подорожает, покупатель обязуется часть доплатить. Важный вопрос: кто согласится на этих или других условиях войти в капитал «Роснефти»? В правительстве говорили о китайских инвесторах. Но китайцы — переговорщики сложные. А у «Роснефти», с одной стороны, есть большие амбиции, а с другой — падение прибыли и большие долги.