Президент России Владимир Путин 3 декабря выступил с посланием Федеральному собранию. По его словам, ситуация в экономике сложная, но не критическая. Владимир Путин говорил о борьбе с коррупцией и улучшении бизнес-климата в стране.

По словам главы государства, избыточная активность правоохранительных органов фактически разрушает бизнес. Среди основных тезисов — продление программы амнистии капиталов и материнского капитала. В рамках реформы судов, Путин предложил сократить число присяжный до 5-7 человек. Слова президента в беседе с Business FM прокомментировал вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей Игорь Юргенс.

Игорь Юргенс: С одной стороны, Владимир Владимирович призывал к тому, чтобы предпринимательство было свободным, и только это нас спасет в этой сложной ситуации. С другой стороны, он же признал, что контрольные функции, которые все сокращают и сокращают, они везде отрастают снова.
Обращаясь к внешнеполитическим вопросам: как мы еще можем наказать Турцию, о чем сказал президент, этот факт вас не тревожит?
Игорь Юргенс: Меня как человека, битого в этой сфере, не тревожит, потому что при всей жесткости риторики прозвучало: бряцать оружием не будем, раз. И мы знаем о встрече Лаврова с министром иностранных дел Турции в Сербии. Поэтому, да, видимо, по военно-дипломатическим каналам турки почувствуют еще наше недовольство, но думаю, что опасаться ничего кардинального не надо.
Можно ли говорить, что в этот раз, в этом обращении, послании тема коррупции и судов как-то отдельно была выделена?
Игорь Юргенс: Она была выделена, но ничего нового не произошло. Декриминализация бизнеса — это была концепция, которую предшественник Путина Дмитрий Медведев реализовал. Нельзя было сажать за экономические преступления, нельзя было одно, другое делать. Потом быстренько все это вернулось на круги своя, и сажают за экономические преступления, и откупаются, и все остальное. Но в настоящий момент в связи с трендом национализации и очищения их и так далее, кто-то написал в послании эту часть. Она, по сути, очень хороша: как это реализовывать без кардинальной реформы судейского сообщества и правоохранительных органов, я не знаю.
В этот раз об Америке, НАТО, Украине ни слова. Как это можно объяснить — к лучшему это, к худшему?
Игорь Юргенс: Безусловно, к лучшему. Здесь маневр в Сирии был направлен на то, чтобы мы вновь сели за главный стол переговоров с западными странами и все-таки выстроили антитеррористическую коалицию через это, забыв некоторые наши сложные моменты. Именно в связи с этим, я считаю, что «Минск-2» как процесс будет продолжаться. Именно в связи с этим я думаю, что в настоящий момент будут приняты решительные меры, чтобы «венский процесс», который вокруг Сирии начался, шел поступательно, именно на это был направлен, в том числе, очень важный визит Олланда к нам после визита к Обаме.

Заявления президента также прокомментировал глава Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов: «Президент себе не изменил, построил послание по принципу как будто живем, как жили, все в порядке, то есть война идет, но ничего страшного. В этом плане я даже несколько был удивлен большому количеству таких мелких сюжетов, они важные, но, тем не менее, на фоне каких-то глобальных историй. Да, есть какие-то сложности, но мы вырулим. И очень много было таких мелких деталей, задача которых как раз и была подчеркнуть: все в порядке, президент занимается не только крупными, большими, масштабными внешними делами, но опять же: бдит, бдит, бдит, и вплоть до каждой детали, знает, где школы закрывают, знает, сколько налогов, материнский капитал, все он отследит, всем даст по голове. Но, конечно, еще больше оценят у нас избиратели, а на Западе насторожатся словами «Вы помидорами не отделаетесь». Здесь загадка осталась, потому что я до конца не понимаю, какой еще у нас есть инструментарий, я очень надеюсь, что мы все-таки не ввяжемся в систему супержестких ответов. Сейчас нас подстрекают к этому. Мне вообще кажется, что мы имеем такую длительную историю по ввязыванию России в разные вот такие эмоциональные и жесткие ответы. И в этом плане чем жестче и необдуманнее будет наш ответ, тем в итоге нам будет хуже. Хорошо, что ушла Украина, потому что все-таки нам еще только не хватало к донбасским вопросам возвращаться. Мне кажется, Путин сознательно показал, что это сейчас не приоритет, он не хочет диалога с Западом по вопросу Донбасса. Это его стратегия, он говорит: забудьте про это, давайте уже о серьезном говорить, вот по Сирии давайте договариваться, а тема про Украину не в приоритете».