Бывший экономист Министерства финансов США Брюс Барлетт (Bruce Bartlett) задается вопросом — какой уровень долга является чрезмерным для Америки? По его мнению — это 14,3 трлн долларов в 2019 году, когда сумма заимствований сравняется с процентными платежами по долгу.

По последним оценкам, госдолг США вырастет с 5,8 трлн долларов в прошлом году до 7,6 трлн долларов в текущем и 14,3 трлн долларов в 2019 году. Согласно прогнозам Бюджетного управления Конгресса (Congressional Budget Office), долг увеличится с 40,8% ВВП в 2008 году до 53,8% ВВП в 2009 и 67,8% в 2019.

В связи с этим возникает вопрос: какой уровень долга является чрезмерным? В какой момент экономические последствия, связанные с инфляцией, повышением процентных ставок, замедлением роста или падением доллара, будут настолько жесткими, чтобы все осознали необходимость радикальных мер?

На этот вопрос очень трудно ответить. Единственный пример в американской истории, когда долг достигал прогнозируемых (сегодня) значений — это период Второй Мировой войны и следующее десятилетие. Во время Гражданской войны долг к ВВП вырос с 1,4% в 1860-м до 31% в 1867 году. В Первую Мировую войну этот показатель изменился с менее чем 3% в 1915 году до около 30% в 1919 году. Накануне Второй Мировой долг составлял чуть более 50%, к 1946 году — вырос до 122%.

Рост долга, несомненно, способствовал усилению инфляции в военное время. Уровень цен во время гражданской войны повысился примерно на 25%, в Первую Мировую — на 20%. Несмотря на больший объем долга, во время Второй Мировой войны инфляция не была такой высокой, в среднем — всего 6% в год. Но это достигалось в основном за счет контроля цен. Когда ограничения были сняты, за период с 1945 по 1948 год цены подскочили на треть.

Вопреки высокой инфляции и огромному росту долга, процентные ставки не повысились так, как можно было бы ожидать. Во время Гражданской войны доходность казначейских бумаг выросла с 5% до 6%; по высококлассным железнодорожным облигациям она фактически снизилась с 6% до 5%. «Военные» облигации федерального правительства во время Первой Мировой продавались с доходностью 3,5-4,25%. Во время Второй Мировой войны ставки по долгосрочным казначейским обязательствам были менее 3%, в основном из-за ограничений ФРС.

Понятно, что военное время — это особая ситуация. Регулирование цен, чрезвычайные меры денежно-кредитной политики и другие факторы позволяют смягчить последствия роста долга такими способами, которые трудно повторить в мирное время. Поэтому стоит рассмотреть 1955 год, когда госдолг составлял 69,5% ВВП (это немного больше, чем прогнозируется сейчас на 2019 год). В 1955 году практически не было инфляции, индекс цен на потребительские товары вырос всего на 0,4%. Ставки по казначейским облигациям составляли менее 3%. Реальный ВВП вырос на 7,2%, промышленный индекс Dow Jones повысился на 20%.

В некоторых отношениях 1955 год был аномальным, потому что страна все еще преодолевала последствия рецессии, которая закончилась в мае 1954 года. Тем не менее, ясно, что государство было в состоянии выдержать такой уровень долга, который кажется пугающе огромным, когда мы говорим о перспективе его достижения вновь в будущем.

В послевоенный период уровень долга преимущественно снижался. С крайне высоких показателей во время Второй Мировой он упал примерно до 30% ВВП в 1979-1981 годы. Что примечательно, для экономики это был, возможно, худший период послевоенной эпохи. Подъем был вялым, инфляция высокой, процентные ставки — чрезвычайно высокими, страна пережила две рецессии.

Поскольку мы не можем изолированно выделить именно эффект госдолга, его определить трудно. В том числе потому, что в прошлом американцы понимали, что долг увеличивается лишь временно, и он будет резко сокращаться, когда закончится война. Действительно, после любой войны в американской истории долг всегда снижался. Можно сказать, что бюджетный профицит в годы правления Клинтона, когда долг к ВВП сократился с 49% до 33%, был связан прежде всего с прекращением Холодной войны, после которого стало возможно сократить расходы на оборону.

Таким образом, проблема в перспективе в том, что резкий рост долга был вызван не масштабным военным конфликтом. Таким образом, мы не можем рассчитывать на его снижение после окончания трудного периода. В действительности, есть все основания считать, что долг к ВВП будет продолжать расти еще долго после 2019 года. Очередной долгосрочный прогноз Бюджетного управления Конгресса (CBO) предполагает, что соотношение долга к ВВП достигнет 181% в 2035 году, 321% в 2050 и 716% в 2080 году.

Разумеется, этого никогда не случится. Проценты по обслуживанию долга будут расти так быстро, что в какой-то момент только на их выплату потребуется сумма, которая будет превышать прогнозные доходы. По данным CBO, доля процентных обязательств в доходах федерального бюджета вырастет с 7,7% в текущем году до 21% в 2020, 39% в 2035, 68% в 2050 и 138% в 2080 году.

Задолго до того, как долг достигнет крайне высоких показателей, суммы процентов по нему резко превысят прогнозы CBO. В той мере, в какой ФРС пытается смягчить эти эффекты монетизацией долга [включением печатного станка], результатом будет резкое усиление инфляционных ожиданий, которое приведет в повышению процентных ставок.

Хотя считается, что инфляция является фактически способом сокращения долговой нагрузки, это уже не так. Во-первых, все меньшая доля долга финансируется за счет долгосрочных ценных бумаг. Сегодня всего 3% долга приходится на облигации со сроком погашения 20 лет и более; 10 лет назад эта доля была в четыре раза больше. В той части, в какой долг состоит из краткосрочных обязательств, требуется постоянное рефинансирование. В данном случае инфляция никак не способствует снижению стоимости долга, поскольку процентные ставки повышаются и ее эффект нейтрализуется, это увеличивает суммы выплат по обслуживанию долга и объемы заимствований, таким образом, сохраняется прежний объем долга.

Инфляция также приведет к падению доллара на международных рынках, в результате чего иностранные инвесторы будут сбрасывать свои облигации. Поскольку сейчас иностранцам принадлежит более 50% долга, это может вынудить Минфин выпустить облигации в иностранной валюте. На данном этапе,финансы (США) фактически контролируют иностранцы и МВФ, точно как финансы стран третьего мира.

Никто не знает на данном этапе, на каком уровне долг станет неустойчивым. Как говорится в отчете МВФ, критическая точка достигается в тот момент, когда правительство заимствует только для того, чтобы выплачивать проценты по накопленному долгу. По данным CBO, эта точка будет достигнута в 2019 году, когда федеральное правительство, по оценкам, привлечет заимствования на 722 млрд долларов и чистые процентные расходы составят также 722 млрд долларов.

К сожалению, долг будет продолжать расти и после этого, поскольку расходы на социальные программы, в том числе соцобеспечение (Social Security) и здравоохранение (Medicare), будут резко увеличиваться, по мере того, как население все больше стареет и все большее число людей подпадают в сферу действия этих программ.

Мы на самом деле не знаем, что произойдет, потому что по опыту прошлого все периоды высокого долга считались — и в действительности были — временными. Более того, участники рынка всегда предполагали, что федеральное правительство повысит налоги, насколько это будет необходимо, чтобы не допустить дефолта по долгу. Это главная причина, по которой казначейские обязательства США считаются инструментами с нулевым риском дефолта.

В прошлом это было обоснованное предположение, но теперь я не уверен, что в перспективе тоже будет так, потому что в республиканской партии полностью преобладают ярые противники налогов, не согласных на их повышение по каким бы то ни было причинам. Хотя большинство демократов, возможно, повысили бы налоги, если бы у них была такая возможность, они боятся нападок со стороны республиканцев. Барак Обама настолько боится подобных атак, что настойчиво заверяет: налоги не будут повышаться ни для какой социальной группы, кроме богатых, даже если означает продление большинства налоговых льгот администрации Буша.

Я не думаю, что финансовые рынки уже учли в процентных ставках вероятность того, что республиканцы скорее допустят дефолт по долгам, чем повысят налоги. Хотя они, возможно, не будут контролировать конгресс или Белый дом в ближайшее время, по спорам вокруг реформы здравоохранения ясно, что они и их сторонники на Fox News и радио фактически доминируют в определении политической повестки даже по таким вопросам, как здравоохранение, которые обычно благоприятны для демократов.

Если республиканцы получат места в следующем году, что на данный момент очень вероятно, у них будет право наложить вето на любое увеличение налогов. Если демократы попытаются поднять налоги, нас ожидает повторение в Вашингтоне бюджетного кризиса, который недавно настиг Калифорнию, когда штат осуществлял выплаты долговыми обязательствами (IOU).

В целом бюджетная ситуация в перспективе еще более рискованная, чем кажется на первый взгляд, и это очень плохо. Если я прав в том, что касается противодействия республиканцев увеличению налогов, дефолт по долгам приходится рассматривать как реальную возможность.

Брюс Бартлетт (Bruce Bartlett) — бывший экономист министерства финансов США, автор книги Reaganomics: Supply-Side Economics (Рейганомика: экономика предложения в действии) и Impostor: How George W. Bush Bankrupted America and Betrayed the Reagan Legacy (Самозванец: как Джордж Буш обанкротил Америку и предал наследие Рейгана). Автор колонки на Forbes.com.