В Сочи проходит X юбилейный железнодорожный бизнес-форум «Стратегическое партнерство 1520». Игорь Ромашов, председатель совета директоров российской транспортной компании «Трансойл», рассказал Business FM об ожидаемом росте перевозок, перспективах развития железнодорожной инфраструктуры и о профессиональном подходе к бизнесу.
Прежде всего, перевозки — это вообще индикатор экономики, поэтому за прошедший кризисный год в вашем бизнесе, связанном с транзитом нефти, что происходило?
Игорь Ромашов: Действительно, сегодня период не простой для перевозок — в целом по рынку. Вы знаете, что мы сегодня работаем в рамках большого профицита подвижного состава. Однако нам удается удерживать те позиции, которые мы имеем, и «Трансойл» дает прирост 1,5-2% по сравнению с прошлым годом. Мы увеличиваем объемы перевозок светлых нефтепродуктов, нам дает это один из наших клиентов, компания «Новатэк». Поэтому с точки зрения объемных показателей «Трансойл» достаточно уверенно смотрит в будущее.
То есть у вас сложилась нетипичная ситуация, связанная с надежным, близким по акционерному капиталу поставщиком нефти и маршрутами — Усть-Луга и Новороссийск. А в какие страны в основном отгрузка?
Игорь Ромашов: Я вам не могу сказать, в какие страны уходят те объемы, которые мы перевозим, наша задача их привезти на терминал, а продажей и распределением по направлениям занимается ресурсодержатель. Во-вторых, хотел бы сказать, что наше увеличение объемов, безусловно, не зависит от какой-то близости или неблизости акционера. Мы рыночная компания и работаем на рынке в рамках тех правил, экономических условий, которые установлены. Просто «Новатэк» доволен теми услугами, которые наша компания сегодня предоставляет. Я бы не увязывал это.
Хорошо. Вот есть две уже давно больные темы в железнодорожном транспорте. Первая — это покупка новых вагонов и либерализация локомотивов. Давайте с первого начнем. Я знаю, ваши коллеги, которые сухие грузы перевозят, отбиваются всеми силами, в основном, отбились от попыток, как они говорят, именно навязать новые вагоны, чтобы просто загрузить вагоностроительные мощности, в то время как эти вагоны, в общем, не нужны. В области нефтеперевозок что происходит?
Игорь Ромашов: Я бы сказал так, и я с этого начал, что сегодня на рынке существует серьезный профицит подвижного состава, его переизбыток, и это произошло по нескольким причинам. В первую очередь, у нас достаточно много на рынке ходит старых, с продленным сроком службы вагонов. Второе: производители создали достаточное количество подвижного состава в большей степени старых моделей, которые, в принципе, на сегодняшнем рынке не востребованы. Все это привело к определенному дисбалансу, в том числе и по доходности вагонов. Сегодня экономика вагона, к сожалению, очень тяжелая. Она находится на нижних пределах себестоимости. Поэтому в таких условиях и при таком профиците парка говорить о том, что будут какие-то серьезные контракты по закупке вагонов, в том числе и в нефтянке, наверное, не приходится.
Тем не менее вы подписали контракт буквально накануне.
Игорь Ромашов: Я бы хотел сказать, что мы подписали соглашение, а не контракт о покупке вагонов. Соглашение, которое подразумевает совместную работу с вагоностроителями по производству и подготовке к продаже нового современного вагона. Давайте говорить так. И я на это обратил внимание, на то, что производители выпускают модели старые, которые сегодня, в принципе, уже не востребованы. Сегодня нет вагона, который подошел бы в новых экономических условиях нам и нашему клиенту. Поэтому нам нужно получить вагон удобный для клиента, который позволял бы ему решать свои задачи по сокращению его транспортных издержек, а нам ─ предоставлять более качественную услугу по, безусловно, рыночной и экономически обоснованной цене. Во вчерашнем соглашении, которое мы подписали, мы договорились, в первую очередь, с Рузаевкой, о том, что мы будем совместно двигаться в этом направлении. Но в итоге это может привести к покупке вагонов, но пока мы не говорим о покупке.
Понятно. А давление какое-то сохраняется на операторов с тем, чтобы они старые вагоны списывали, новые все равно продолжали покупать? Решен ли этот вопрос на данный момент?
Игорь Ромашов: Мы же с вами говорим о рыночных отношениях, и давления в рамках рыночных отношений быть не может.
Оно есть в рамках административного, когда сроки службы административно сокращаются.
Игорь Ромашов: Конечно, должны быть установлены правила игры, и они установлены. Мы говорим о том, что приняты все решения по запрету продления или продлению в рамках таможенного регламента. Это продление с модернизацией и сертификацией. Еще раз хотел сказать, что мы на прошлой неделе получили письмо, подтверждающее этот вывод, от Евразийской экономической комиссии, которая еще раз четко сказала, что продление срока службы возможно только через механизм модернизации и сертификации. Поэтому механизм должен заработать. Тогда это приведет к первому этапу начала стабилизации на рынке. Второе: еще раз говорю, что производители должны делать только тот продукт и в том количестве, который необходим рынку.
Отправляя действующие вагоны на металлолом тем временем.
Игорь Ромашов: Совершенно верно. Да и не только действующие. Здесь вопрос не в действующих вагонах, а в качестве самого подвижного состава, который нужно выпускать. Он должен соответствовать сегодняшнему времени. Он должен быть более качественным с точки зрения материалов, с точки зрения его содержания, эксплуатационных расходов и так далее. Это же большой комплекс вопросов. А мы выпускаем вагоны, конструкции, модели 50-х годов.
Вторая вечная тема, которая уже, наверное, пять лет обсуждается: многие операторы, в том числе, как мне известно, «Трансойл», выступают за то, чтобы иметь собственные локомотивы, чтобы локомотивный парк перестал быть частью железнодорожной инфраструктуры в составе РЖД. РЖД с этим не согласны. Объясните, почему это противостояние продолжается, и как думаете, чем оно закончится?
Игорь Ромашов: Мы уже тоже неоднократно повторяли и говорим, что наша компания достаточно длительное время нарабатывает опыт работы с частной тягой. Мы его накопили, мы понимаем, как это работает, и говорим о том, что, если какое-то решение будет все-таки принято, то это его должно принять государство. Я понимаю, когда хозяйствующий субъект —РЖД, я понимаю Владимира Ивановича Якунина, который отстаивает интересы исключительно акционерного общества, и у него есть определенные задачи, в том числе и бизнес-задачи, но в таких вопросах всегда должно принимать решение государство. Насколько целесообразно либерализировать этот рынок, насколько приход частных инвестиций поможет решить те или иные задачи? Если такие решения будут приняты, мы, безусловно, в рамках этих решений будем работать и двигаться вперед.
Частный локомотив дешевле, чем централизованный в составе РЖД, который перевозит ваши составы, но находится в общем, коммунальном использовании? Вроде бы, да, локомотив ─ это такая коммунальная кухня.
Игорь Ромашов: Я бы с этим не согласился про коммунальную кухню, и, в принципе, в данном вопросе главенствующим не ставил бы, насколько дешевле или не дешевле.
Это же ключевой вопрос для бизнеса. Если вам будет дешевле, значит, это правильно, а если все-таки дешевле использовать общий локомотив?
Игорь Ромашов: Возможно и так, но давайте не забывать, когда мы между собой спорим, что и мы, и РЖД, мы все существуем для клиента, и ради клиента мы работаем и развиваемся. Давайте через призму клиента смотреть. Ему как будет, лучше или хуже?
Ему лучше, чтобы дешевле.
Игорь Ромашов: Совершенно верно. Так давайте через это и смотреть, то есть не говорить, лучше ли мне или лучше РЖД, а лучше ли клиенту. Повлияет ли это на снижение транспортных издержек, получит ли более качественную услугу наш клиент. Исходя из этого, и нужно делать соответствующий вывод. Это же не вопрос отношений частного бизнеса и РЖД.
Вы утверждаете, что собственный, частный парк локомотивов в итоге приведет к понижению цены.
Игорь Ромашов: Возможно и так.
Еще одна тема. Коллеги по отрасли на «Трансойл» смотрят с завистью — очень хороший маршрут ─ Усть-Луга и Новороссийск. Есть ли какие-то принципиально новые планы по новым маршрутам, по новым перевозкам?
Игорь Ромашов: Безусловно, мы смотрим на рынок, оцениваем возможности, рассматриваем какие-то новые направления. Это ежедневный бизнес-процесс. Сказать о каких-то конкретных направлениях, наверное, сегодня я вам не смогу. Смотрим, готовим предложения, если они есть, рассматриваем, интересуемся. Все как у любого бизнеса. Я не понимаю, почему нам кто-то завидует, как вы говорите.
Потому что хорошие показатели.
Игорь Ромашов: Это же говорит о том, что в «Трансойле» профессиональная команда, которая позволяет работать эффективно. И я думаю, что это хорошая зависть, если нам завидуют именно поэтому.