«Евровидение»! Сколько страстей и споров. Считают баллы, едва ли не забывая про песни и исполнителей. А считать-то можно по-разному. Второе место Полины Гагариной, уступившей шведу Монсу Сельмерлёву, — это, между прочим, не просто успех, а успех, в котором Россия сравнялась со Швецией: рекордное число топ-пятерок в нашем веке. И у нас, и у шведов по восемь — столько ни у кого больше нет.

Здесь, на западном краю «Евровидения», бурчат: вот, все эти восточно-европейские страны вошли в мероприятие, голосуют друг за друга, у нас никакого шанса. Нонсенс какой-то, а не конкурс. Я смотрел финал в английской компании, по прямой трансляции ВВС с ироническими комментариями известного английского комика Грэма Нортона, и вот как замечательно он отслеживал ход голосования. Да, кто в лидерах, конечно, отмечал, а еще патриотично смотрел, как дела с баллами у родной Британии, сможет ли уйти от «нуль пуан» (нулевого результата). Ушла! На четвертом месте с конца с пятью баллами. Мало того, на один балл опередила исторического соперника — Францию. Какой успех! Но еще и обида: австралийцы, практически соотечественники по британскому Содружеству и вообще не Европа, впервые участвовали в конкурсе и сразу поднялись на пятое место. Ну да, это ж не страна, а целый континент, с завистью заметил Нортон.

Мне, кстати, больше всего понравились как раз австралийский, английский и эстонский музыкальные номера, явно выше общего в общем-то усредненного уровня. Но это дело вкуса.

А что точно, конкурс «Евровидения» давно из песенного соревнования перерос в некий чемпионат популярности, своего рода конкурс красоты. Отсюда, наверное, столько страстей по поводу того, кто, как и за кого проголосовал. И отсюда же ворчания и даже протесты на официальном уровне. Нынешнее «Евровидение» тоже не обошлось без конфликта. Дисквалифицированы голоса жюри Черногории и Македонии. Общей картины это не меняет, но в кабинетах конкурса еще разбираются, в чем там дело.

Конечно, это нелепо, особенно когда чей-то МИД или какой-то популярный комментатор вдруг начинает упрекать зрителей или жюри какой-то вроде бы дружественной страны, что они не так проголосовали, предатели. Это же просто песенки, и к тому же часто китч, нередко — эпатаж. Как австрийская Кончита с бородой. При чем тут национальный престиж и, тем более, обиды? Кстати, Австрия, хозяйка «Евровидения», получила «нуль пуан», как и Германия — самая влиятельная страна в Европе и одна из «большой пятерки» (Франция, Германия, Великобритания, Италия и Испания) главных спонсоров конкурса с автоматической квалификацией для участия в финале.

Не знаю, что привести в поддержку моего твердого мнения, согласно которому по поводу «Евровидения» можно посмеяться, но никак нельзя обижаться. Разве что вот это: в середине подсчета голосов, когда Полина Гагарина вырвалась далеко вперед и казалось, что первое место нам обеспечено, Кончита подсела на кушетку к российской певице и поддержала (или поддержал?) ее, пожелал успеха. Наши мужики отвернулись, а Полина, показалось, была тронута, благодарила.

Шведы победили — и хорошо. Все помнят квартет ABBA. Это же они, шведы, нам дали всенародно любимую группу. Между прочим, не все знают, что многие участники «Евровидения» именно шведским сонграйтерам (команде композиторов, поэтов-песенников и продюсеров-дизайнеров) заказывают номера для евроконкурса. В 2011 году они написали песни для России и Азербайджана, в 2012-м для девяти стран, включая Азербайджан, а в 2013-м — для шести, включая Россию, Грузию и опять Азербайджан.

Шведская музыкальная евромашина заслуживает большого признания. Объяснить этот феномен трудно. Наверное, главное — это магия успеха ABBA. Всем хочется повторить феноменальную популярность группы, выигравшей «Евровидение» в 1974-м году.

И все же по числу побед на конкурсе шведы по-прежнему уступают ирландцам. За Ирландией семь побед, в том числе три года подряд (1992-1994) и единственный случай, когда один и тот же певец дважды выиграл конкурс, — Джонни Логан (1980 и 1987). Что дает повод сказать пару слов о другом европейском событии уикенда — общенациональном референдуме в Ирландии о легализации однополых браков. На нем убедительную победу одержали сторонники этой «европейской ценности», так раздражающей кое-кого в России. Русские комментаторы уже пишут о победе «гей-лобби», хотя дело не в лобби, а в радикальном изменении настроений в католической Ирландии. Там говорят о социальной революции и окончательной потере морального авторитета церковью, замешанной во многочисленных сексуальных скандалах.

Соревнование ценностей — это другой разговор, и мы еще к нему вернемся.