В Москве продолжается Гайдаровский форум. В ходе мероприятия помощник президента, бывший министр экономики Андрей Белоусов заявил, что в России невозможно вести бизнес при текущих ставках. Кроме того, он, как оказалось, ожидает снижения ключевой ставки Центробанка уже в ближайшие месяцы.

По словам Белоусова, в связи с перестановкой в ЦБ возможно изменение денежно-кредитной политики регулятора. Накануне на форуме стало известно, что первый зампред ЦБ Ксения Юдаева больше не будет отвечать за денежно-кредитную политику, от которой зависят ставки. Юдаева займется прогнозированием, а на ее место приходит бывший зампред ЦБ Дмитрий Тулин. Он начал карьеру еще в Госбанке СССР, затем работал в российском Центробанке в начале 90-х годов, а также в середине нулевых во время банковского кризиса.

В числе прочего Белоусов не исключил агрессии по отношению к рублю, связанной с изменениями суверенных рейтингов России. Дело в том, что в эти дни ожидается понижение рейтинга страны агентством S&P до «мусорного» уровня. Также Белоусов сказал, что, по его мнению, рубль будет укрепляться, если цена на нефть не обвалится.

Высказывания помощника президента в беседе с Business FM прокомментировал Игорь Юргенс, член правления Российского союза промышленников и предпринимателей.

В первую очередь, поздравляем вас с сегодняшним избранием президентом Российского союза автостраховщиков. А теперь, собственно, к вопросам. Белоусов констатировал, что ведение бизнеса при существующих ставках невозможно, а уже можно говорить о последствиях для бизнеса от резкого повышения ставки ЦБ в конце прошлого года. Началась ли волна банкротств и сворачивания бизнеса?
Игорь Юргенс: Вообще-то, она началась довольно давно, и это не функция вот этого кризиса. Безусловно, при 17% рефинансирования, плюс добавляем рисковую маржу и маржу инфляции и все остальное — кредитоваться в отечественных банках невозможно, а зарубежные для нас закрыты. В этом смысле потери очень большие и для малого, и для среднего, и для большого бизнеса. Но мы прекрасно понимаем, что это была антикризисная мера с тем, чтобы ликвидность, которую получали банки из ЦБ, сразу не уходила на Forex, не обменивалась на валюту, и не выводилась из страны. Жесткая антикризисная мера в ожидании того, что наступит некая сбалансированность в отношении курса рубля. После этого ставка должна была снижаться и, я думаю, будет снижаться. С точки зрения оперативности принятия решений есть различные мнения, но я хочу вам сказать, являясь членом консультативного совета при председателе ЦБ, что все точки зрения и председателем, и ближайшим окружением учитывались, все лучшие люди, которые в стране понимают, что делать в кризисный период, присутствовали при принятии решений, и говорить о том, что ЦБ ошибался, нельзя. Я бы сказал, скорее, что это функция от ряда политических решений, нежели чисто финансовых.
В конце прошлого года глава Минэкономразвития Алексей Улюкаев назвал предельно допустимый срок для существующей ставки ЦБ, это три месяца. Как вы считаете, бизнес этот срок выдержит?
Игорь Юргенс: Я думаю, что может быть, и нет, но понимаете, тут как всегда между Сциллой и Харибдой. Ты опускаешь ставки, люди рефинансируются и опять-таки уводят получаемое, грубо говоря, за границу, где, естественно, инвестиционный климат и сохранность этих денег более надежны. При этом их обвинять в «экономическом непатриотизме» не приходится, потому что они, безусловно, имеют в виду эти деньги вернуть, как только ситуация изменится. Но ситуация-то не меняется. Мы смотрим в ключевую проблему. Ключевая проблема — это санкционный режим, который, конечно, усугубляется всеми инфраструктурными диверсификационными, институциональными рисками, накапливаемыми за годы. Но сама основная проблема <...> — война в Украине, она не решается.
Андрей Белоусов сегодня заявил, что в ближайшее время может измениться ставка ЦБ в сторону снижения. Как вы считаете, для этого есть предпосылки?
Игорь Юргенс: Политическая воля есть некий режим ручного управления, когда, я так понимаю, чисто понятийно крупные экспортеры будут продавать по определенному графику свою валютную выручку, есть другие меры ручного управления, которые приводят к некоторому пониманию, как будет развиваться ситуация. Но относительно глобального вопроса о том, мы с кем и против кого, глобального ответа на этот вопрос нет, как показывает, в том числе, перенос конференции, жизненно важной, в Астане, как говорят нам с экранов телевизоров, по многим другим поводам политическим. Еще раз хочу сказать: безусловно, ставка, безусловно, то, как мы обходимся с курсом, безусловно, валютные интервенции, деятельность ЦБ, деятельность Минфина крайне важны, но они не могут решить основной проблемы. Или Россия сопротивляется всему миру западному и не только западному, но и восточному, если мы говорим про Японию и других союзников США, или мы вступаем в какого-то рода диалоговый режим с компромиссом вокруг основных вопросов. И вот эти вопросы, они абсолютно не зависят от ЦБ и Минфина, вот что я бы хотел подчеркнуть. Технически, я думаю, что нынешнее руководство ЦБ в сочетании с Минфином и с Минэкономразвития смогут решить этот вопрос, но повторяю, экзистенциально не от этого зависим.
Но все-таки внутренние процессы невозможно заморозить до разрешения внешних проблем. Как вы считаете, вот эти словесные интервенции, перестановка в ЦБ, заявление помощника президента по поводу перестановки в ЦБ, можно ли это воспринимать как некий сигнал, что в ближайшее время регулятор все-таки смягчит денежно-кредитную политику?
Игорь Юргенс: Смягчить денежно-кредитную политику можно. Основной вопрос — мы, скажем, фиксируем курс, переходим к системе контроля за валютными потоками, прекращаем свободное движение капиталов, — это один путь. Тогда да, мы можем зафиксировать курс рубля, мы можем импортерам-экспортерам выдавать некие разрешения на покупку валюты, а здесь решать свои проблемы <…> Или мы продолжаем оставаться открытой экономикой, и тогда, безусловно, курс валюты и ставка ЦБ, если мы говорим о том, что мы не готовы спалить все наши золотовалютные резервы, поддерживая искусственно курс валюты нашей отечественной, этот курс должен быть гибким и следовать за реалиями и фундаментальными показателями нашей собственной экономики <…> В этом смысле, если президент страны, премьер-министр, правительство в целом принимают линию, предложенную ЦБ по таргетированию инфляции и через таргетирование инфляции, мы в соответствии с пропорциями заставляем денежную массу, бюджет и все остальное подчиняться некой дисциплине денежно-фискальной, которая приводит нас в определенного рода равновесие, то единственным способом является резкое сокращение всех ненужных расходов государственного аппарата, давления на бизнес и всего остального. Тогда мы часть проблем решим. Не решим проблемы противостояния с внешним миром, которые будут оставаться очень сложными, но часть из проблем внутреннего производства и стимулирования мы решим. Но пока к этому есть только заявления на Гайдаровском форуме, но нет никаких конкретных шагов.
По поводу взаимодействия с внешним миром. S&P грозит снизить кредитный рейтинг России до «мусорного» уровня. Вы ожидаете этого снижения? Если оно произойдет, каковы будут его последствия?
Игорь Юргенс: Я бы очень не хотел этого. Я бы очень поработал с S&P, объясняя, почему эта мера а) не совсем адекватна, б) не совсем объективна и так далее, и тому подобное. Ведь ничего подобного не происходило тогда, когда экономика России сжалась на 9%, если мы помним, в 2008-м году никто нас до «мусорного» уровня не снижал. И в то же время, в разгар кризиса мы потеряли 9% собственного ВВП. Сейчас мы ничего не потеряли, а наоборот, почти 0,6% был плюс по 2014 году. На текущий 2015-й мы ожидаем чуть более негативного результата, но тем не менее, экономика а) работает, б) производит все то, что всегда производила, и «мусорный» уровень сейчас выглядит, как политизированная мера. Вот что я бы хотел в работе с S&P и другими рейтинговыми агентствами — Moody’s, Fitch. Но если это произойдет не по политическим мотивам, то решение риск-менеджеров самого S&P будет иметь негативное значение, особенно для тех, у кого в ковенантах их размещения на внешних рынках — очень многие размещали евробонды: и корпорации, и банки отечественные — у них в этих ковенантах написано, что в случае снижения до «мусорного» уровня эмитенты обязаны выкупить свои бонды. Это очень большие деньги, и многим из наших крупных игроков, и банков, и корпораций это нанесет очередной, очень тяжелый удар.