Бывший министр обороны Анатолий Сердюков сегодня дал показания в Пресненском суде Москвы на процессе по так называемому делу «Оборонсервиса» — о хищениях на сумму 3 млрд рублей. Он встал на защиту главной фигурантки, заявив, что Евгения Васильева его не обманывала, картин из запасников Минобороны не крала и восхитился ее деловыми качествами. По мнению экс-министра, никакого ущерба государству ее действия не принесли, а, напротив, были только во благо.

На заседание суда Анатолий Сердюков приехал с четвертой попытки и без адвокатов. Первоначально его вызывали на допрос 23 и 25 декабря, но заседания сорвались из-за того, что болел один из подсудимых. Потом его ждали сразу же после праздников, 12 января, но, как оказалось, Сердюкову не направляли повестку на этот день.

Сегодня же все говорило о том, что «высокий» свидетель все же прибудет в суд. За час до начала слушания в здании появились сотрудники ФСО. Журналистов предупредили, что зрителей в зал не пустят. Репортеров отправили этажом выше, где была организована телетрансляция не лучшего качества. Слова Сердюкова тонули в звуках клавиатуры секретаря, печатавшей протокол. Свидетеля попросили говорить громче, но он был непреклонен. «Я боюсь голос потерять», — объяснил бывший начальник военного ведомства.

За свидетельской трибуной экс-министр обороны провел пять часов. В сторону Васильевой он старался не смотреть. Свидетель сообщил, что в настоящее время возглавляет Федеральный исследовательский испытательный центр машиностроения, входящий в структуру «Ростехнологий», а с февраля 2007 года по ноябрь 2012-го занимал должность министра обороны РФ.

Организаторские способности Евгении Васильевой

По словам Сердюкова, с Евгенией Васильевой он познакомился в 2009 году на одном из совещаний в Минобороны, посвященном реконструкции храма, находившегося на балансе военного ведомства. Васильева выступала с докладом (подсудимая работала в крупной строительной компании — BFM.ru). «Мне очень понравился доклад Евгении Николаевны, мы пообщались на тему того, какие еще вопросы стоят в Минобороны. Я еще раз с ней встретился и потом назначил ее руководителем департамента имущественных отношений», — сказал Сердюков.

Он пояснил, что Васильева подчинялась непосредственно ему. Позже в Минобороны прошла реорганизация, и глава ДИО была понижена в должности. Руководитель аппарата Сердюкова как раз вынуждена была оставить службу по семейным обстоятельствам, и он назначил Васильеву на ее место. Сердюков признался, что его впечатлили «организаторские способности» Васильевой. Далее свидетель подробно рассказал, почему в 2010-2012 годах военное ведомство принялось реализовывать свои активы — стоявшие на балансе Минобороны объекты недвижимости, земли и акции.

По данным следствия, Евгения Васильева создала преступную группу, в которую вошли несколько ее знакомых. Имея «беспрепятственный доступ к министру и пользуясь его неограниченным доверием», Васильева принялась распродавать имущество военного ведомства по заниженным ценам, зачастую она сама приобретала их. Сделки реализовывались через Центр правовой поддержки «Эксперт», директором которого была бывшая однокурсница Васильевой Екатерина Сметанова. Владелицей компании, которая за поиск покупателей получала солидные комиссионные, была сама глава ДИО. СКР утверждает, что Сердюков об этом не знал и был введен в заблуждение Васильевой, которая позже стала его возлюбленной. Васильевой инкриминировали 12 преступных эпизодов по пяти статьям УК, главная из которых «мошенничество». Подсудимая вину отрицает и утверждает, что ничего противозаконного не совершала.

Про Сердюкова и яйца

По словам Сердюкова, в Минобороны многие предприятия отрасли, в том числе авиаремонтные и танковые, простаивали, огромное количество имущества вообще было непрофильным, финансирование же армии государство значительно урезало. «У нас было много долгов на порядка 12 млрд рублей, их надо было закрыть», — рассказал министр. Он заявил, что три года пытался «поднять с колен» предприятия военного ведомства.

«Подниму, они опять упадут. Только подымем, придет новый директор, наберет машин в лизинг, хватает имущество и исчезает. На Дальнем Востоке директор один зачем-то комбайнов набрал. Ловим потом его, разбираемся с банками. Зачем Минобороны совхозы, скотные дворы, птицефабрики? На кой это надо, если себестоимость продукции от этих совхозов дороже для ведомства, чем закупка продукции на рынке? Например, яйцо получалось на 15% дороже, чем в розницу, а я пока его до Камчатки довезу, оно еще в три раза подорожает», — возмущался Сердюков. — Я три года тренировался, пытался поднять их с колен, потом сказал: «Хватит!»

Когда же его попытались прервать, экс-министр пояснил, что рассказывает об этом не просто так, а для того, чтобы объяснить: продажа ненужных предприятий была организована для того, чтобы государство не несло лишних расходов. Ведь военных нужно было обеспечивать жильем, увеличивать денежное довольствие. «С 23-х тысяч военных городков их количество нужно было сократить до 500, — сетовал о своих заботах Сердюков. — Какая может быть мобилизация и «стоять под ружьем», если люди стоят и это имущество охраняют, а вокруг воинской части образуется поселок».

По его данным, на балансе военного ведомства находились сотни убыточных объектов движимого и недвижимого имущества. Министерству была дана задача оптимизировать их деятельность. В итоге благодаря продаже непрофильных активов и погашения скопившихся у предприятий долгов, 90 из них удалось избежать банкротства.

Открытая продажа

Сердюков утверждал, что все имущество продавалось в рамках закона, а информация о его продаже была открытой: рекламу давали на радио, по телевидению и в газетах. «Вот включает человек телеканал «Звезда», там информация каждые 30 минут идет о том, что департаментом имущественных отношений выставлен на продажу объект. После этого направляется заявка и мы ее обязаны рассмотреть», — привел пример свидетель.

По словам экс-министра, никаких особых требований к покупателям имущества не предъявлялось. «Нам нужно было закрывать долги. Кто купил объекты и акции, меня не волновало. Главной была цена», — заявил Сердюков. Он заверил, что у руководства Минобороны «не было ни дружественных, ни служебных отношений с руководством и владельцами фирм-покупателей».

Деньги без цвета

Надо сказать, что, согласно фабуле обвинения, это не соответствует действительности. Так, в августе 2011 года находившийся на Смоленском бульваре комплекс зданий «31-го Государственного проектного института специального строительства» («31-й ГПИСС») купила за 1,6 млрд (на 500 млн дешевле рыночной стоимости) сама Васильева. Чтобы скрыть это, продажа была оформлена на питерскую фирму «Теорема», генеральный директор которой Амелин С.Н. был близким знакомым Анатолия Сердюкова. Коммерсант оформил имущество на свою фирму, поскольку подконтрольные ему предприятия как раз заключили ряд выгодных для него строительных контрактов с Министерством обороны. Причем имущественный комплекс зданий ГПИСС приобретался на деньги военного ведомства, которые были перечислены компаниям Амелина в виде аванса, гласит обвинение.

В суде Сердюков утверждал: он узнал, что Амелин купил здания института якобы только «когда сделка уже завершалась». «Для меня было непринципиально, кто купил. Цена была высокая», — объяснил экс-министр. «А вам известно, откуда «Теорема» имела средства на покупку имущественного комплекса 31-го ГПИССа?», — спросил один из четырех прокуроров. В ответ Сердюков признался: из СМИ он узнал, что для покупки использовали деньги, выданные в качестве аванса министерством. «Но деньги не окрашены, это во-первых. А во-вторых, человек работал в долг», — такой отпор бывший министр дал гособвинителю. Он отметил, что Минобороны должно было Амелину «гораздо больше» за построенные уже объекты.

«Проверяли ли вы достоверность сообщаемой вам Васильевой информации о продаже имущества, в том числе 31-го ГПИСС?» — спросила Сердюкова судья Татьяна Васюченко и получила утвердительный ответ. По словам Сердюкова, вся информация содержалась в финансовых документах и заключениях экспертиз, в том числе правовых. Кроме того, он беседовал на эту тему со своими заместителями. Когда аналогичный вопрос свидетелю задал кто-то из прокуроров, он не выдержал: «Если мне начальник генштаба пишет докладную, я что, должен ее перепроверить?», — взорвался он.

Сердюков не отрицал, что именно Васильева предложила Центр правовой поддержки «Эксперт» в качестве компании, которая за определенный процент подыскивала покупателей на объекты Минобороны. Она же познакомила его с гендиректором фирмы Екатериной Сметановой. По данным следствия, последняя была фиктивным руководителем фирмы, которая принадлежала на самом деле Васильевой.

Надо сказать, что в суде Сердюков всячески защищал свою подчиненную и высоко о ней отзывался. Он охарактеризовал Васильеву как квалифицированного специалиста, который не зря занимал свою должность, окончив с отличием юридический факультет Санкт-Петербургского государственного университета. «Я считаю, что она очень высокого качества сотрудник, в противном случае она не занимала бы такие должности. У меня не было сомнений. В противном случае я бы не предложил позже ей должность руководителя своего аппарата», — сказал экс-министр. Он отверг обвинение в том, что объекты военного ведомства продавались по заниженной цене.

Никакого ущерба

«Я вас обманывала?», — задала вопрос «в лоб» главная фигурантка дела. «Нет, это исключено», — ответил Сердюков. Экс-министр также опроверг проходившую ранее в СМИ информацию, согласно которой у Васильевой в ходе обыска дома якобы изъяли шедевры из запасников Минобороны: картины Шишкина, Левитана. Он заверил, что «картины из Минобороны не пропало ни одной», а за месяц до его увольнения в министерстве прошла прокурорская проверка, которая не выявила пропаж. На вопрос Васильевой о том, как он относится к таким слухам, экс-министр резюмировал: «Плохо, конечно».

Свидетель также ответил утвердительно на вопрос Васильевой о том, предупреждал ли он подсудимую, что в отношении нее, а также его лично готовилась некая «провокация» со стороны оперативных сотрудников. «Известно ли вам, что мне угрожали тюрьмой, если я не дам порочащие вас показания. Если да, то от кого поступили такие сведения?», — не отступала подсудимая. «Я бы не стал отвечать, от кого, но такие угрозы были», — признался Сердюков. «Нас обвиняют в хищении 3 млрд рублей, но не могут пояснить, где эти деньги находятся. Вы не могли бы ответить, где эти деньги?», — спросила Васильева своего бывшего начальника. В ответ Сердюков заявил, что, по его мнению, действия Васильевой и других фигурантов никакого урона государству не нанесли.

«Что делано, то сделано»

«Работа была проведена правильно, вовремя. Можно было и раньше начать. Но что сделано, то сделано. Никакого ущерба ни государству, ни Минобороны причинено не было», — заключил Сердюков. Отвечая на вопросы защиты, он заявил, что Васильева не оказывала на него давления, не требовала принять нужные ей решения и не злоупотребляла его доверием.

Интересовавший всех вопрос о том, связывали ли Сердюкова и Васильеву близкие отношения (об этом экс-глава ДИО сама публично заявляла — BFM.ru ), никто из участников процесса свидетелю так и не решился задать.

Ожидается, что завтра, 16 января, на процессе состоится допрос «секретного свидетеля», в связи с чем заседание перенесут на один день в Мосгорсуд.