О влиянии санкций на офшорность экономики нужно говорить с учетом двух вариантов.

Вариант первый. Запад вводит ограничения для российской экономики или для системообразующих предприятий, обеспечивающих экспорт, вроде «Газпрома», у которого, кстати, много зарубежных дочек.

Во времена СССР наша страна обходила западные санкции как раз с помощью офшоров. Через иностранные компании Союз, например, покупал высокие технологии. Возможно, налоговые гавани пригодятся и теперь, когда ситуация грозит повториться. Но сейчас нет той конфиденциальности. Страны заключают договоры о раскрытии информации о конечных бенефициарах. Разве что Запад ради своей выгоды закроет глаза на действия России через офшоры. В любом случае, иностранные юрисдикции могут стать связью с остальным миром, говорит руководитель дирекции юридического сопровождения Финансовой корпорации «УРАЛСИБ» Владислав Попов:

«
Международная интегрированность в глобальной экономике очень важна, особенно, когда возникает вопрос введения санкций в отношении каких-либо государств. У тебя какая-то небольшая ниточка, хотя бы есть возможность продолжения ведения бизнеса, хотя конфиденциальность будет уходить с течением времени, превратится в рудимент. Ниточка сохраняется, она становится тоненькой-тоненькой, порвут ее или нет, никто не знает, это опять же будет зависеть от решительности и цели того контингента людей, которые будут принимать данные санкции».

Вариант второй. Запад введет санкции не только против российских политиков, но и бизнесменов. Тем более, прецеденты уже есть. Предприниматели используют офшоры, чтобы сохранить собственность, чтобы хозяйственные споры проходили в иностранных судах, а вовсе не для того, чтобы уйти от налогов. Санкции поставят под угрозу офшорные активы, и налоговый рай может стать адом. Но переведут ли предприниматели материнские холдинги в Россию, говорит управляющий партнер инвестиционной компании «Третий Рим» Андрей Мовчан:

«
Придется сворачиваться там и разворачиваться в тех офшорах, в которые их будут пускать. Продолжает существовать Белиз, продолжают существовать какие-нибудь Маршалловы острова, продолжает существовать Гонконг. В общем, я не думаю, что предполагаемая необходимость уйти с Гернси переведет штаб-квартиру в Россию. В России ведь проблема же не в налогах, мы же все время это говорим, проблема в плохих законах и в волюнтаризме правосудия, и даже в волюнтаризме не со стороны власти, а в волюнтаризме самом по себе, то есть, когда ты не знаешь, чего ожидать завтра».

Отечественные компании используют несколько десятков офшоров. И многие из них не поддержат западные санкции. А вести дела в этих юрисдикциях будет по-прежнему удобнее, чем в России. Но это в том случае, если власти прислушаются к бизнесу. И может быть именно сейчас, когда идут разговоры о возможной экономической изоляции, стоит принять меры для улучшения инвестклимата в стране.

Но, ощущение, что сверху на использование офшоров пока смотрят только с позиции запрета. Она, видимо, настолько проникла в умы, что и эксперты, и чиновники иногда случайно произносят, явно оговариваясь: «законы против деофшоризации». Такая вот психологическо-филологическая деталь.