Главный наркополицейский страны похвалил Евгения Ройзмана. По мнению главы ФСКН Виктора Иванова, основатель фонда «Город без наркотиков», «создал ситуацию реабилитации».

В интервью радиостанции «Эхо Москвы» Виктор Иванов говорил о государственной поддержке таких фондов, но при этом раскритиковал методы, которые применяют подчиненные Ройзмана. Из-за них на сотрудников организации заведены уголовные дела.

Эксперты считают, что слова главы федеральной службы можно трактовать как определенный сигнал: власти меняют отношение к Евгению Ройзману. По мнению директора Центра политической информации Алексея Мухина, причины этого связаны в том числе с партийной деятельностью главы фонда.

«Виктор Иванов очень опытный политик. И те слова, которые были сказаны, думаю, сказаны не зря, — пояснил Алексей Мухин Business FM. — Ройзман становится партийным функционером — он, напомню, вошел в руководство партии «Гражданская платформа» Михаила Прохорова. Теперь в любом случае он будет общаться с власть имущими. Мне кажется, что власти поняли, что они могут сыграть на стороне наркомафии, которая крайне заинтересована в ликвидации подобного рода фондов, центров реабилитации — их по стране довольно много, порядка полутысячи, о чем, кстати, Виктор Иванов тоже говорил».

Виктор Иванов также напомнил о конфликтах, которые у Ройзмана возникают с властями. С лета этого года против «Города без наркотиков» возбудили несколько уголовных дел. Сотрудников подозревают в побоях, незаконном лишении свободы, причинении смерти по неосторожности. Недавно в фонде прошли очередные обыски.

Но сейчас может начаться новый этап взаимоотношений государства и екатеринбургского фонда, считает политолог Павел Салин: «Власть запоздало отреагировала на общественное мнение, потому что если брать деятельность Ройзмана, вынося за скобки методы, то он занимается абсолютно востребованными в обществе — среди горожан и не только — проблемами. Когда власть начала тупо давить Ройзмана и его фонд, то в обществе возникло впечатление, что она воюет не против методов, а вообще против того, чем занимается Ройзман».

Евгений Ройзман в интервью Business FM также заявил, что выступление Иванова может стать посланием местным властям. Именно они и конфликтуют с общественным деятелем и его организацией. Одна из последних историй — выселение фонда из помещения, которое он занимает 13 лет. Возможно, сейчас ситуация изменится.

— Как вы восприняли высказывание главы ФСНК?

— На самом деле, совершенно по-мужски поступил начальник госнаркоконтроля. Сказал все по-честному. Он нас знает, мы с госнаркоконтролем работаем с первого дня, у нас проводится много совместных операций. Мы нормальные позитивные люди, мы делаем очень многое.

Но реабилитация — это у нас от безвыходности, просто к нам шло очень много людей, родители плакали, умоляли спасти их детей. Во время нашей работы по притонам мы находим очень много наркозависимых, которых полиция просто оформляет и бросает там же, в притонах. Потом снова их ловит, снова бросает. Люди просто гибнут на глазах. Поэтому мы включаемся в этот процесс, к нам же каждый день идут матери и говорят, сделайте хоть что-нибудь.

На самом деле, реабилитационный центр у нас выверенный, действует система Макаренко, то есть мы не шарлатаны, не сектанты. Стоит у нас все 8 тысяч рублей. Но попробуйте взрослого мужика на такую сумму в месяц прокормить. А у нас при этом всегда было процентов сорок бесплатных пациентов, сейчас таких больше половины. То есть для нас это не коммерческий проект. Основная работа для нас, это антинаркотическая пропаганда — настоящая, ежедневная. Это работа против наркоторговцев, это «Страна без наркотиков» — знаменитый проект 8 953 0000 953, куда каждый может сбросить информацию о том, где торгуют наркотиками. И с гонаркоконтролем мы работаем бок о бок, у нас постоянная переписка, мы все время в контакте, у нас есть обратная связь. Поэтому мне очень приятно, что Иванов простое доброе слово сказал.

— Но он упомянул, что вы используете неправовые методы. У фонда, действительно, происходят «трения» с правоохранительными органами. Вы здесь не видите какого-то подвоха, знака?

— Это ловушка, на самом деле. Не существует в России закона о принудительном лечении. Половина клиентов у нас — это те, кого нам отправили наркологи, которые не смогли справиться. Что же касается незаконного удержания, в чем нас обвиняют, то если провести проверку по полиции, по МВД, то там за незаконное удержание сажать можно, наверное, каждого второго. А к нам своих детей приводят родители, у нас каждый подписывает добровольное согласие. Другое дело, когда к вам врывается СОБР, ОМОН, следователи, кладут всех на пол — в такой ситуации половину можно заставить написать заявление. Тут как раз с наркоманов легко и берут заявления, особенно, когда это девчонки.

Здесь Виктор Петрович, видимо, до конца не знает нашу ситуацию. Тем не менее, мы стараемся, работаем, спасаем. Мы тысячи людей спасли. У нас более пяти тысяч операций против наркоторговцев проведено, причем успешных. Это не считая притонов.

— Вы не рассматриваете высказывание Виктора Иванова как своего рода предложение вступить в общероссийскую систему реабилитации?

— Не существует никакой национальной системы реабилитации. Кто во что горазд. Существует Назаралиев, существует Маршак со своими методиками, существуют православные центры по типу тех, что были у отца Анатолия Берестова на Крутицком подворье. Куча сектантов, протестанты, адвентисты, разные аллилуйщики — их в народе называют башкотрясами. Вы даже не представляете, сколько народу на этой поляне топчется.

Но я отношусь спокойно ко всем — хоть одного спасли, и уже вам спасибо. А национальной системы не существует, закона о принудительном лечении нет, государственных реабилитационных центров в России всего четыре и эффективность их никакая. И это при том, что в России, как минимум, шесть миллионов наркозависимых, а по некоторым данным, и все восемь. У нас самое большое количество наркоманов в мире.

— А если говорить просто о сотрудничестве с государством?

— Мы сотрудничаем в ежедневном режиме со всеми службами. И продолжается это у нас 13 лет.

— Но при этом нападки на вас не прекращаются…

— На нас нет нападок. Это мы сейчас попали в такую ситуацию. Мы здесь родились, выросли и работаем. Это было народное восстание против наркоторговцев. А у нас прокурор — приезжий, главный полицейский — приезжий, губернатор — приезжий, министр здравоохранения — приезжий. Они свою судьбу с нашим регионом не связывают, приходят и уходят, а мы остаемся, нам здесь жить. И мы делаем все, чтобы наши женщины могли спокойно ходить по улицам, чтобы дети могли играть во дворах. Мы это делаем каждый день. Почему нас здесь сломать не могут? Потому что все жители за нас, нас здесь все знают.

— То есть проблемы с местными властями?

— Конечно. Наша организация авторитетная, нас все здесь уважают, а им это обидно. Они к чему ни прикоснутся, ничего нормально не получается.

— Может ли теперь измениться отношение местных властей?

— Сигнал, в любом случае, для них какой-то есть. Местные власти, они ведь такие — у них на лбу барометр, а на носу флюгер. Может быть, что-нибудь и услышат. Но мы будем работать в любом случае. Здесь люди просто не дадут закрыть фонд, мы слишком много сделали и слишком много на нас держится. Здесь уважают только за поступки, а за разговоры и намерения никто уважать не будет. На этом и держится наш авторитет.