Старший вице-президент Ericsson по продажам и маркетингу Ян Вареби в интервью BFM.ru рассказал, чем Москва отличается от Стокгольма и как мобильная связь и Интернет помогают людям менять жизнь к лучшему.

Ян Вареби (Jan Wäreby) родился в 1956 году в городе Карлскога, Швеция. Окончил Технический университет Чалмерса (Швеция), имеет степень магистра по специальности электротехника. В Ericsson работает с 1980 года. В компании его называют одним из основателей направления мобильной связи. С 2002 по 2006 годы, находясь на посту исполнительного вице-президента и главы департамента продаж и маркетинга, он участвовал в создании и развитии совместного предприятия Sony Ericsson Mobile Communications. В 2007 году возглавил бизнес-направление «Мультимедиа», а в 2011 году назначен старшим вице-президентом Ericsson по продажам и маркетингу.

— Сейчас LTE — одна из самых обсуждаемых тем в телеком-отрасли. Она действительно важна?

— Это важно с нескольких сторон — более высокие скорости, лучший и более качественный обмен данными, более эффективное использование сетей и частот.

— Многие помнят о том, сколько лет понадобилось на строительство сетей третьего поколения, при этом далеко не вся Россия имеет доступ к 3G. Вероятно, до 4G нам еще очень далеко…

— Опираясь на опыт других стран, могу сказать, что время перехода от одного поколения мобильной связи к следующему постепенно сокращается. Это происходит все быстрее и быстрее. Одно дело — строить с нуля, другое — когда есть готовые сети, и технологии лишь дополняют друг друга. Это значит, что даже если у вас в телефоне не высвечивается значок 4G, вы можете получать отличный сервис в сети третьего поколения.
Есть ведь большая разница между тем, что вы получаете в сети 3G и тем, что можете получить, если вернуться только к GSM — там мы теряем такой аспект, как передача данных.

Если посмотреть на глобальную картину, сегодня 85% мирового населения охвачено 2G, около 30% — 3G и всего около 5% — LTE. Если мы посмотрим на картину в 2016 году, увидим, что проникновение 3G будет уже на уровне 80-85%, а LTE — около 30%. То есть у LTE будет такой же охват, как тот, до которого 3G добиралось 10 лет. Кстати, у фиксированных линий связи на это ушло более 100 лет.

— Как в Швеции обстоят дела с LTE? Именно эту страну часто приводят в пример, как технологически продвинутую.

— У нас ситуация различается по городам. Мы делаем исследование — городской «индекс зрелости» — по степени внедрения в различных городах и странах информационно-коммуникационных технологий. И Стокгольм действительно занимает в этом индексе первое место второй год подряд. Если хотите сравнения, то Москва в том же списке под номером 11, в прошлом году она поднялась на 1 пункт в общем рейтинге.

— В России есть еще один актуальный вопрос — «цифровое неравенство». Отставание удаленных регионов от столицы и крупнейших городов весьма заметно. Как с этим обстоят дела на родине Ericsson?

— Скорее всего, в Швеции разница между столицей и другими территориями гораздо менее заметна. Если честно, у нас все достаточно хорошо со степенью проникновения технологий по всей стране.

Возьмем другой пример. Если посмотреть на США — там в некоторых городах уровень проникновения смартфонов достигает 80%. В то время как в целом по стране — 50%, а на каких-то территориях — 10-15%.

По опыту могу сказать, что когда уровень проникновения смартфонов достигает 50%, потом наступает взрывообразный рост — это как раз критическая масса. В Москве уровень проникновения смартфонов уже примерно 30% — кажется, что это довольно продвинутый уровень. Но все еще только начинается — люди только привыкают к смартфонам, они начинают оценивать уровень услуг операторов.

Хорошая новость для операторов в этом контексте: начинает складываться новый тип пользователя. Когда люди начинают использовать более сложные устройства — смартфоны в данном случае — они не только хотят получать услуги на самом высоком уровне, но готовы платить за это больше.

— Как раз люди, которые активно пользуются мобильным Интернетом, часто недовольны уровнем услуг операторов. В России с такими жалобами приходится сталкиваться довольно часто. Есть ли смысл перескакивать на 4G, если сети 3G недостаточно развиты?

— Часто претензии пользователей и их негативный опыт связан с тем, что сети испытывают большие нагрузки — просто они были спроектированы из расчета на меньшее число пользователей, чем оказалось в итоге. Когда мы рассматриваем успешных операторов в Японии, Корее, США, они специально проектируют сети таким образом, чтобы обеспечивать хороший сервис для достаточного количества потребителей. Но и технологии могут исправить ситуацию определенным образом. Сейчас мы используем в городах концепцию HetNet — в крупных городах используются мультистандартные базовые станции, которые могут раздавать еще и WiFi. Речь идет о гетерогенных сетях, которые хорошо использовать именно для густонаселенных районов, мест скоплений людей. Они могут работать во всех стандартах: GSM, HSPA/WCDMA, LTE плюс WiFi, таким образом, обеспечивая более качественную связь.

— А в России нет примеров «успешных операторов»?

— Конечно, есть. Мы являлись свидетелями очень активного роста 3G-сетей. У нас был один из самых масштабных, и, я бы даже сказал, «агрессивных» проектов с оператором МТС — речь о проекте развертывания 9 тысяч базовых станций в течение года. Это даже в мире один из самых амбициозных проектов по масштабам.

Мы прекрасно видим, как подобные проекты и улучшение качества мобильного Интернета влияют на рост популярности смартфонов в России. Примерно такое же пошаговое развитие мы видели в других странах мира.

— В одном из прогнозов Ericsson говорилось о взрывном росте трафика данных в мобильных сетях. Справятся ли они с нагрузкой?

— Конечно, технологии развиваются с учетом этой тенденции. Мы, работая с клиентами, учитываем перспективу и помогаем им справиться с нагрузками, в том числе, и с будущими. У нас очень хороший опыт в этой области. В странах, где наблюдается сейчас самой большой бум мобильного Интернета — в США, Японии, Корее — инфраструктура справляется.

Сети сейчас умеют работать, а это очень важный момент, с различными устройствами на разных платформах: iOS, Android, Windows. Это ведь, в конечном итоге, наша задача — мы обеспечиваем эффективное взаимодействие между устройствами и сетью. Для этого, естественно, сотрудничаем с производителями различных устройств.

— Вы сказали, люди готовы платить за хороший сервис — в данном случае, за качественную связь. Значит ли это, что она должна быть дорогой?

— Всегда трудно рассуждать о конкретной цене, потому что все зависит от того, как вы подходите к вопросу ценообразования. Но что мы четко видим: когда уровень проникновения смартфонов в стране достигает 50%, люди перестраиваются и готовы платить за эти услуги.

Еще один важный фактор — как брать деньги за данные? Обычно в начале это фиксированная ставка, 20-30 долларов в месяц. Потом появляются более продвинутые системы сбора денег. Например, можно оставлять бесплатными некоторые сервисы и брать фиксированную плату, скажем, за доступ в Facebook — доллар в день. Или брать деньги за музыкальный сервис, ТВ-сервис. Появляется множество дополнительных способов заработка для операторов.

В Индонезии есть реальный пример, когда люди платят 50 центов в день только за доступ в Facebook. Доходы получает оператор. Соцсеть тоже довольна — у нее растет мобильных трафик.

Те люди, которые даже не могут себе позволить платить за какие-то фиксированные услуги 20-30 долларов в месяц, готовы платить по 50 центов в день. Потом они входят во вкус и начинают покупать новые услуги. Сначала раз в неделю, потом раз в 2-3 дня.

— Как технологии влияют на качество жизни людей?

— У нас есть ряд таких проектов. Например, совместный проект с ООН, в рамках которого мы предоставляем самым бедным деревням в Африке самые базовые, простые телефоны. И мы видели, что когда в деревне появляются телефоны, люди начинают эффективно ими пользоваться — перезваниваться, узнавать, где они могут реализовать свою продукцию, скажем, урожай, лучшим образом. Или узнают, как лучше использовать удобрения, где их купить дешевле. За сравнительно короткий период люди начинали самостоятельно платить за связь, они уже могли себе это позволить, отказывались от дотаций и начинали развивать свой бизнес самостоятельно.

Если смотреть более глобально, то есть такой пример: рост проникновения широкополосного доступа в Интернет на 10% приводит к увеличению ВВП страны на 1%. И каждая тысяча ШПД-подключений приводит к созданию 80 новых рабочих мест.