Западные СМИ отличаются от российских, в частности, тем, что не устают задавать вопросы, которые большинству российских обывателей представляются до нелепости наивными. Когда Владимир Путин более десятилетия назад впервые становился президентом, этот вопрос звучал: «Who is Mr Putin?» Вопрос все задавали и задавали, казалось, до бесконечности; оказалось — до тех пор, пока само развитие событий в последующие годы не удовлетворило любопытство на сей счет.

Но тут действующий премьер-министр вновь собрался в Кремль, и как пишет газета The Financial Times, с того самого момента, когда об этом было объявлено в сентябре, «возник один большой вопрос: что за мистер Путин это будет? Возникли предположения о возможности «Путина 2.0» — более реформистского президента, а не того ястреба, который четыре года назад занял пост премьер-министра».

Аргументы намекавших на возможность перезагрузки образа Путина сводились к тому, что, мол, такой реформированный Путин более подошел бы для более богатой, чем десятилетие назад, России, перед которой теперь стоит задача поиска новых источников роста, пишет британская газета. То, как ставится вопрос, до боли напоминает ставший уже анекдотичным «Who is Mr Putin?». Тем не менее, это не свидетельство беспредельной наивности иностранцев, а скорее, аргумент в пользу их добросовестности.

Всерьез обсуждая возможность появления «нового Путина», они не исходят из слепой веры в такую возможность; они рассматривают ее с точки зрения ее вероятности. Подобным образом действует британский суд, давая возможность весьма не симпатичным большинству англичан Роману Абрамовичу и Борису Березовскому самим высказать в свою защиту все, что они считают нужным. И именно поэтому упомянутые господа судятся в Высоком лондонском, а не в московском Басманном суде, где правые и виноватые известны изначально. Что, само по себе тоже добавляет некоторые краски к образу мистера Путина.

Вне зависимости от того, как московский корреспондент FT относится к российскому премьер-министру, он рассказывает о встрече Владимира Путина с членами клуба «Валдай» в минувшую пятницу, и уже на основании того, что говорил на этой встрече будущий новый старый президент России, делает определенные выводы.

Главный вывод таков: «Третий срок Путина будет очень похож на версию 2000-2008 годов». Похожа походка премьера, активно двигающего плечами при ходьбе, похожи его ехидные критические замечания в адрес Запада, похоже прежнее доскональное владение деталями информации — в особенности, относительно газовой промышленности. Чего странным образом не хватало в речах премьера на встрече с «валдайцами», так это какого-либо представления о реформах по модернизации страны, в которой, по мнению многих наблюдателей, Россия столь нуждается, замечает автор.

Вместо этого Путин высказал надежду на изменения, которые будут происходить в спокойном эволюционном ключе и в гармонии между правящими элитами и гражданами. По контрасту с этой благостной картиной речь премьера становилась взволнованной, стоило ему заговорить на те две темы, которые его всегда заботили: внешняя политика и энергетика. Он обвинил Америку в безответственном внешнеполитическом курсе и в подходах в духе холодной войны. Он также пожаловался на то, что Европейский союз, в его понимании, пытается выдавить Россию с европейского энергетического рынка.

Для донесения до иностранной аудитории всех этих истин Владимир Путин выбрал эксклюзивный французский ресторан, расположенный на территории подмосковного клуба верховой езды (BBC называет его конноспортивной фермой, на которой Путин держит своих лошадей; по другим данным, это лошади, подаренные Дмитрию Медведеву). Элегантный зал ресторана в Николо-Урюпино, украшенный книгами в кожаных переплетах и бутылками старинного арманьяка 1880 года, премьер отвечал на вопросы, пока собравшиеся угощались копченой форелью, утиной печенью, солянкой из оленины, телячьими щеками и грушевым супом (описание меню в обратном переводе с английского). В этой располагающей атмосфере участники диалога смогли стать свидетелями того, с каким апломбом рассуждает премьер-министр практически на все темы, демонстрируя сочетание едкого юмора со вспышками гнева.

Так, Путин всячески оправдывал свой план рокировки тандема с Дмитрием Медведевым, настаивая на том, что эта комбинация была несравненно демократичней, чем то, как Тони Блэр (Путин назвал его своим «другом») оставил Англию на Гордона Брауна в 2007 году путем «партийных манипуляций». В России все не так, в России предстоят выборы, заверил по преимуществу иностранных политологов г-н Путин.

Столь же активно премьер защищал созданную под его руководством жестко контролируемую политическую систему, которая, по его мнению, позволила в два с половиной раза повысить уровень жизни российских граждан, вырвать миллионы из них из нищеты и сохранить страну, которая в девяностые годы распадалась. На этом фоне он даже признал, что не отрицает: система стала чрезмерно централизованной. Но при этом Путин не сказал ничего конкретного о каких-то переменах, помимо достаточно общих заявлений о перераспределении некоторых полномочий и налогов в пользу регионов, а также большего использования «прямой демократии». Что подразумевает под собой это словосочетание, на встрече не было разъяснено.

Что касается «модернизации», то Владимир Путин отзывался о ней преимущественно как о проекте Дмитрия Медведева — в том духе, что последний получит шанс продолжить это начинание на посту премьер-министра, если Путин вновь станет президентом. Сам действующий премьер предпочитает пользоваться словом «диверсификация».

Во внешнеполитической сфере Владимир Путин возобновил жесткую критику планов США развернуть противоракетную систему в Европе, а также заявил, что вторжение НАТО в Ливию является очередным примером того, как Запад вмешивается во внутренние дела других стран.

Когда Путина спросили, что он думает о развитии месторождений сланцевого газа в свете перспектив поставок российского газа в Европу, тот очень оживился, принялся чертить графики в блокноте, доказывая ущербность этой технологии и экологический вред, который может от ее применения проистечь. Одновременно он раскритиковал Брюссель за попытки заставить Газпром поделиться своими газотранспортными сетями на территории Евросоюза.

Участников клуба «Валдай» удивило, что Путин на встрече с ними был скуп на детали того, что он планирует делать во внутриполитической сфере, — особенно на фоне снижения его когда-то запредельных рейтингов и грядущих экономических вызовов.

Иностранные политологи внимательно выслушали все эти речи, отведали солянки из оленины и телячьих щечек, но выводы, которые они (по крайней мере, те, на которых ссылается корреспондент FT) для себя сделали, вряд ли обрадуют радушного хозяина встречи. Мнение британского политолога Джеймса Шерра из Лондонского Королевского института международных отношений: «В России наблюдается … целый набор новых очень нездоровых тенденций, и ничто, из того, что я услышал от него, не нацелено на их преодоление».