Министр обороны Анатолий Сердюков занял этот пост 15 февраля 2007 года: за 4,5 года под его руководством армия переживает времена перемен. Офицеру запаса, доктору экономических наук Сердюкову удалось запустить механизм реформирования Вооруженных сил и ВМФ. Уже к концу 2009 года были расформированы многие части и соединения, произошло сокращение численности личного состава, реорганизована система военных учебных заведений и НИИ, началось масштабное перевооружение армии. По замыслу, к 2020 году на долю современного вооружения и техники должно приходиться 70%-80%.

27 сентября этого года Минобороны объявило о снятии с вооружения российской армии легендарного автомата Калашникова АК-74 (его предшественник — АК-47 в прошлом веке стал раскрученным брендом). В военном ведомстве объясняют отказ от АК большими запасами, скопившимися на складах.

Завод «Ижмаш», который является единственным производителем «Калаша» незамедлительно выступил с официальным заявлением: «В настоящее время завод производит автоматы АК серии «100», являющиеся «четвертым поколением» системы «Калашникова», по заказу силовых структур и спецподразделений РФ, выполняет крупные контракты по линии военно-технического сотрудничества. Сформирован обширный портфель заказов в области гражданского охотничьего и спортивного оружия. «Ижмаш» постоянно проводит работы по модернизации и обновлению характеристик производимого вооружения. В настоящее время Министерством обороны РФ сформулированы новые требования к характеристикам образцов стрелкового вооружения, необходимым армии в современных условиях».

Официальной датой изобретения Михаила Калашникова считается 1947 год, отчего модель автомата и получила название АК-47. С тех пор АК претерпел несколько модификаций. «Калашниковы» приняты на вооружение в 55 странах мира.

«Калашу» не хватает натовского патрона

Владислав Шурыгин, военный эксперт, рассказал в интервью BFM.ru: «Говорить о том, что автомат Калашникова как система устарел и не нужен нашей армии, могут только люди, которые чрезвычайно далеки от стрелкового дела, понимания роли и места стрелкового оружия в современном бою. На самом деле автомат Калашникова был, есть и остается одной из самых эффективных стрелковых систем в мире».

«К нам на заставу в конце 80-х приезжал сам Михаил Тимофеевич [Калашников], привязывал автомат к стулу и таскал по песку. И после этого автомат стрелял без сбоев», — рассказал коллега.

Все, без исключения, признают, что с автоматом Калашникова российскому солдату не будет сниться сон, что оружие дает осечку.

При этом Вячеслав Шурыгин признает, что автомат Калашникова, как и любое другое вооружение, созданное много лет назад, требует модернизации.

«Одна из проблем автомата Калашникова традиционная — более низкая по сравнению с аналогичными или самыми современными образцами точность стрельбы. Но эта точность стрельбы объясняется не конструкцией автомата, не какими-то его патологическими особенностями, а всего лишь низкой технологической дисциплиной производителей боеприпасов и самого автомата. Если мы создадим нормального качества боеприпасы, полностью будем соблюдать технологию производства автоматов, то эта проблема фактически снимается. Например, АК-100 был сделан под качественный натовский патрон и показал баллистические данные, как лучшие иностранные образцы», — рассказывает Шурыгин.

Второй путь модернизации — это модернизация того, что называется периферией, то есть то, что на автомат навешивается (ручки для поддержки, различные устройства для крепления, прицелы от оптических, ночных и различных современных диоптрических), отмечает эксперт. Все эти «гаджеты» повышают боевые качества автомата, а новый приклад и использование новых материалов смогут сделать автомат более легким, прочным.

«Третий выход — создание нового образца стрелкового оружия, но оно должно превосходить автомат Калашникова на порядок. Потому что автомат Калашникова — это система, в которую вкладывались миллиарды, и затраты на его замену сравнимы с разворачиванием новой системы ПРО в масштабах страны», — считает Шурыгин.

Снайперскую винтовку Драгунова не уволили

Минобороны 19 сентября 2011 года сообщило о намерении отказаться от снайперской винтовки Драгунова (СВД), мотивируя это тем, что в современных условиях снайперам нужна винтовка калибра 8,61 мм, а не 7,62 мм, как у СВД.

Но потом армейское начальство дало задний ход. Дело в том, что до 2016 года мотострелковые и танковые бригады должны быть укомплектованы снайперами. Недавно начальник Генштаба Николай Макаров сообщил, что в каждой сухопутной бригаде решено сформировать отдельное снайперское подразделение. Снайперы будут вооружены снайперскими винтовками Драгунова и 9-миллиметровыми «Винторезами», только для подразделений спецназа закупят импортное стрелковое оружие.

Владислав Шурыгин рассказал BFM.ru, что СВД, которая стоит на вооружении с конца 60-х годов, — это прекрасное снайперское оружие тактического уровня для обычных войсковых снайперов. «Это была одна из первых полуавтоматических винтовок, которые были созданы в этой нише, и она опережала мировой тренд на 20 лет, потому что после этого американцы и натовцы долго играли с болтовиками, снайперскими винтовками со скользящим затвором, который требовал ручного перезаряжения. Я думаю, винтовка Драгунова — это оружие, которое было, есть и еще достаточно долго способно быть на вооружении нашей армии, но она опять же требует такой же модернизации, как автомат Калашникова: создания нового прицела, новой периферии, более эргономичных и более удобных для стрельбы прикладов и всего остального», — считает эксперт.

«Бобики» в отставку

Армейские внедорожники УАЗ-3151, так называемые «козлы» и «бобики», тоже «демобилизуются». До 2015 года в войсках будут эксплуатироваться закупленные ранее машины, а затем им на смену придут УАЗ- 315195 «Охотник». Сейчас «Охотники» потребляют Аи-92 либо дизельное топливо. Минобороны заинтересовано в минимизации расходов на топливо, поэтому настаивает на установке дизельного двигателя на новом армейском джипе. Кстати, по личному заказу министра обороны разработан Hunter с дизельным двигателем ЗМЗ-514.

Общежитие вместо казармы

В мае этого года стало известно, что казармы уходят в историю. По словам секретаря замминистра обороны Николая Панкова, «мы хотим, чтобы само понятие казарма канула в Лету, а вместо неё закрепилось слово общежитие».

Впрочем, о казармах дадут забыть только контрактникам. Срочники от «коммунального житья» будут освобождены в далекой перспективе.

Нарядов по кухне не будет

Президент России Дмитрий Медведев считает правильным решение об отказе Вооруженных сил от выполнения несвойственных функций.

«Если мы хотим иметь боеспособные Вооруженные силы, они должны заниматься боевой подготовкой, а не чем-то другим, поэтому считаю, что это на пользу, даже если это стоит немалых денег», — заявил глава государства.

Он признался: «У меня, честно говоря, был скепсис, что мы сможем наладить нормальное хозяйственное обслуживание за счет привлекаемых организаций, тем более что практика хозяйственных работ в наших Вооруженных силах имеет давнюю историю».

Напомним, еще в апреле 2010 года Анатолий Сердюков сообщил, что срочники будут служить 5 дней в неделю, а убирать территорию и выполнять работы на кухне будут гражданские.

«Такие функции как приготовление пищи и уборку территорий и помещений, сказал министр обороны, должны взять на себя гражданские организации», — сказал министр, объяснив, что с переходом на годичный срок службы изменились программы обучения, и солдаты должны быть освобождены от несвойственных им функций.

Армия без сапог

Кирзовые сапоги и портянки были исключены из перечня постоянных элементов военной формы одежды российских военнослужащих еще в июле 2008 года. Сапоги остались только для рот почетного караула и как специальная обувь в частях, дислоцированных в районах с особыми климатическими условиями.

Портянки и «кирзачи» были введены в царской армии во времена императора Александра III, но наиболее широкое распространение этот вид армейского обмундирования получил в Вооруженных силах СССР. Петр I перенял традицию ношения портянок у голландцев. У портянок много сторонников, которые считают их универсальным средством в полевых условиях: если ее правильно замотать, то тепло и отсутствие мозолей гарантированы.

Теперь у военных ботинки новой конструкции — легкие, прочные, влагонепроницаемые, а вместо портянок — носки.

Михаил Бергер, гендиректор «Объединенных медиа», вспоминает: «Мне до сих пор периодически снится один кошмар. Я все еще служу срочную службу в армии и специально не сплю перед рассветом, чтобы на подъеме успеть вскочить, намотать портянки и одеться за 45 секунд. Служил я очень давно — в семидесятые годы прошлого века, но держится все это в памяти железно. Причем острее всего помнятся две вещи.

Первая — портянки, которые я, думаю, и сегодня смогу быстро и туго намотать на ногу, сунуть в кирзовый сапог (если найдется) и пробежать (пройти) значительное расстояние, не разбив ногу. Портянки были самой странной и неудобной частью обмундирования, но поскольку армия воспринималась как специальный институт, предназначенный главным образом для приучения человека к нечеловеческим условиям, все с этим мирились. Сколько мучений, сколько разбитых в кровь ног, сколько всего тяжелого и неприятного связано с этой частью обмундирования — не пересказать.

Я уже не говорю о том, каким эффективным орудием издевательства сильных над слабыми служили портянки в умелых руках. Видиков тогда еще не было, и мысль о том, что в мире есть армии, где солдаты носят носки и ботинки, никому и в голову не приходила.

Вторая «памятная» армейская вещь — еда. Она на сто процентов состояла из изжоги. Даже картошка, которую в наказание по ночам чистили солдаты, превращалась в эффективное средство для изжоги. Есть можно было только хлеб и кусочек сливочного масла, которые каждому лично в руки выдавал хлеборез. Остальное питание просто лежало на длинных столах. «Базу» питания составляли перловка и горох. Они-то и сменяли нехотя друг друга, представляя собой практически полное наше меню. Я, как и многие мои сослуживцы, все два года мечтал перейти с портянок на носки и нарубиться сливочного масла до отвала, до рвоты».