Антон Рахманов, управляющий директор «Тройки диалог», ждал меня на Берсеневской набережной. Сели рядом. Через пять минут встали намертво под Большим Каменным мостом.


— Что нас ждет на Питерском форуме?

— Да более-менее то же, что и всегда.

— Как-то скучно. Зачем он тогда вообще нужен, если мы всегда готовы к одному и тому же сценарию?

— Это мероприятие с двумя задачами. Первая — для того, чтобы показать нашу открытость международным инвесторам. Вторая — для внутренних инвесторов, бизнесменов. Это тоже очень полезное упражнение. Потому что встретиться в одном месте с таким количеством людей одновременно, а туда каждый приезжает именно для того, чтобы встречаться и общаться, достаточно большая редкость. Согласитесь, всех собрать в одном месте очень тяжело.

— Это такой элемент тусовки, но при этом дико важный?

— Да, но это полезная тусовка. Туда люди приезжают не для того, чтобы просто потрепаться и выпить, а чтобы обсудить какие-то достаточно конкретные темы. Как правило, специально созваниваются, договариваются.

— А почему это нельзя сделать в Москве?

— Можно запросто. В Питере даже, мне кажется, несколько сложнее это делать. Особенно из-за этой логистики — мосты развели, мосты свели — постоянно учитывать это достаточно проблематично.

— Так, может быть, форум сделать в Москве?

— Это скучно, когда все в Москве будет происходить.

— Это элемент какого-то тревэла?

— Да. Питер заслужил, он красивый. Можно составить достаточно интересную культурную программу. Петергоф, например. Для иностранцев это здорово.

— Ну, а для нас?

— Для нас тоже здорово. Мне, например, сложно специально выехать в Питер, чтобы погулять в том же самом Петергофе.

— А во время форума у Вас получается, у Вас же плотный график встреч?

— А я после форума, как правило, на день-два остаюсь.

— А Вы знаете девиз нового форума?

— Нет.

— «Лидеры для новой эры».

— Все столько говорят про инновационные экономики, нанотехнологии, что это уже больше, мне кажется, напоминает ругательство. Мы сейчас вошли в переходный период. В самое ближайшее время, в течение трех-пяти лет должен быть совершен прорыв, например, в области альтернативных источников энергетики. Потому что если этого не произойдет, то мировую экономику ждут очень большие проблемы. Если мы посмотрим на глобальные нефтяные компании, у всех эффективная жизнь резервов на десять лет, этого катастрофически мало.
Естественно, она будет добываться, но просто маржинальная стоимость добычи будет расти очень резко. Если сейчас в Саудовской Аравии баррель добываемой нефти стоит 45-50 долларов, в России — существенно больше, то для глобальных нефтяных компаний — Exxon Mobil, ВР, Texaco — для них через десять лет эта стоимость с текущих 65-70 начнет резко расти и быстро перевалит за 100 долларов. Стоимость энергоносителей, чтобы удовлетворять текущий спрос, лет через десять вырастет колоссально. Поэтому хотим мы этого или не хотим, но нужно поднапрячься и совершить прорыв. В принципе все на это заточены. Если посмотреть CAPEX того же самого ВР, Exxon Mobil и всех остальных, то сейчас уже порядка 30 процентов средств они тратят на поиск промышленно применимых альтернативных источников энергии. За этим очень сложно наблюдать, потому что все происходит в закрытом режиме.

— Я себя чувствую в этой машине, как на диване, она такая мягкая.

— Эта машина не располагает к стоянию в пробках. Она располагает к езде на дальние расстояния. В ней встал на трассу и поехал.

Фото: BFM.ru

— Она влипает в дорогу. Я на питерском форуме была в позапрошлом году с «Бизнес ФМ» и столкнулась с тем, что кроме развода и свода мостов, все организовано неудобно, я имею в виду некоторые логистические моменты и систему пропусков.

— С логистикой не столкнулся, у нас собственная логистика, наш пиар очень хорошо это отрабатывает. С пропусками – согласен. Я считаю, что у нас паранойя по поводу безопасности. Нигде в мире такого нет. Президент Финляндии ездит в метро, в России, естественно, не поедет.

— Если это форум, это должна быть открытая площадка.

— Безусловно. Должна быть открытая платформа. Нашими колоссальными требованиями к безопасности мы, на самом деле, ухудшаем собственный имидж в глазах нормальных, вменяемых международных инвесторов.

— Вы думаете, это поменяется или так будет всегда?

— В голове должно когда-то поменяться.

— Но видите, у нас же демократичный президент, в «Твиттере», он такой активный.

— Да, но не только в «Твиттере» должно меняться. Когда президент по Красной площади пройдется один, тогда можно говорить, что что-то меняется.

— Ему будет неуютно.

— Что значит «неуютно»? Все когда-то ходили в школу, в институт. Менталитет человека не может радикально меняться за шесть лет.

— Но когда тебя постоянно в эту историю втягивают, требуют подчиняться и жить в полной безопасности?

— Когда-то нужно сказать: «Ребята, не надо до такой степени».

— Он Вам симпатичен как лидер страны?

— Хороший вопрос, я никогда над этим не задумывался — симпатичен ли мне наш президент, как лидер страны. Я не чувствую, что он очень яркий лидер.

— А кто лидер?

— У Путина существенно больше лидерских качеств. Мы видим со стороны Дмитрия Анатольевича, что он пытается сопоставить себя с «Твиттером», со всеми мероприятиями. И это говорит о том, что он, скорее, альтернативный лидер, лидер нового поколения, «нанолидер». В чем проблема? Проблема в том, что пока не все заявления претворяются в жизнь.

— Да, система крепкая.

— У русского человека есть, с моей точки зрения, хорошее качество — мы уже давно никому не верим на слово, нам показать надо что-то.

— Когда нам показывают, мы говорим: «Ну, я-то думал...» Мы не удовлетворены, в основном мы конечно не удовлетворены.

— Должна быть определенная последовательность, а главное — соответствие между заявлениями и поступками. С власти в определенной степени многое и должно начинаться.

— Должно, но не начинается. Мне бы очень хотелось, чтобы так было.

— Всем мало-мальски вменяемым людям этого бы очень хотелось, но пока то, что мы видим, не всегда совпадает с ожиданиями. И в результате люди голосуют ногами: когда в стране не устраивает экономика, ты пытаешься это менять; когда в стране не устраивает политика, когда становится нестерпимо больно, ты покидаешь эту страну. Сегодня только услышал статистику: за год Россию покинул миллион человек с высшим и специальным высшим образованием. Что мы понимаем? У нас и так большие проблемы с демографией, плюс крайне резко усилилась утечка мозгов.
А кто покидают страну? Не люмпен-пролетарий и не таджикские эмигранты, они наоборот въезжают в страну, а покидают страну те, кто может себе это позволить. Никто голым не уезжает на Запад, все прекрасно понимают, что там ситуация тоже не самая замечательная, и работу найти непросто. Среди моих знакомых – тех, кто уехал за последнее время – большой процент крайне состоятельных людей.

— Сейчас абсолютно не прослеживается какой-то конкретной тенденции. Уезжают от Новой Зеландии до Южной Африки и Намибии. Причем это молодые люди.

— Да, это абсолютно дееспособные люди, которые уже доказали и сами себе, и всем остальным, что они в состоянии построить бизнес, как-то капитализировать свой интеллектуальный капитал. А в результате они уезжают. Вот это, я считаю, трагедия, катастрофа для нашей страны.



Фото: MainPeople

Мы едем загород. Рахманову звонят из дома. Он отшучивается, не ждут так рано.

— Удается Вам скучать по своей семье?

— По детям, потому что вижу их очень мало.

— Как Вы считаете, надо ли работать над тем, чтобы тебе хотелось домой, чтобы жизнь не превращалось в «день сурка»?

— Это зависит от индивидуумов, от семьи. Если дома все хорошо, и есть любовь, то по определению будет хотеться, тут зависит не только от женщины, но и от мужчин очень много зависит.

— От ответственности зависит?

— Конечно. Мне кажется, специально над этим работать не надо, если есть гармония в семье, то это присутствует.

— Гармония — это когда вместе завтракать, смотреть кино, обнявшись, а острые чувства, ради которых что-то с нами происходит?

— Невозможно все время жить в острой стадии.

— Но эта острая стадия все равно существует?

— Это волнами идет, отношения входят в более спокойную фазу, потом снова обостряются, это естественный процесс. Про это нужно помнить.

— Иногда сложно об этом помнить.

— Надо стараться, по-другому не получится. Нужно соблюдать разумный баланс между работой, бизнесом и семьей. Кому-то это удается, кому-то нет. Я не понимаю, как можно жить одним только бизнесом. Для меня важно, чтобы у меня была моя охота, друзья, природа, семья, дети. Тогда, мне кажется, человек на работе становится более эффективным. Потому что тебе нужно сделать достаточно много в ограниченное время. Ты стараешься это сделать максимально эффективно, чтобы у тебя КПД был высокий, чтобы оставалось время заниматься другими вещами, которые тебе крайне интересны. А если постоянно жить на работе… Мне искренне жаль этих людей. Хотя каждый сам для себя решает.