Сообщать МАГАТЭ о ядерном происшествии страны-участницы организации обязывает соглашение 1986 года. Японцы после землетрясения и цунами 11 марта выполнили обязательства перед организаций. Первую пресс-конференцию, посвященную последствиям аварии, агентство созвало на четвертый день после получения информации из Японии, еще через неделю эксперты агентства приступили к работе на месте аварии. Публикуемые на сайте МАГАТЭ сообщения о ситуации на станции в Фукусиме информативностью не отличались.

«На портале Ассоциации ядерной индустрии Японии в форме таблицы размещали более-менее объективные данные, которыми мы пользовались. Почти такая же табличка появилась у МАГАТЭ, но через полторы с лишним недели после аварии. Японские составители таблицы сводили вместе объективную информацию из доступных источников, МАГАТЭ — нет», — рассказал BFM.ru Иван Блоков, директор по программам «Гринпис России».

Наблюдения Блокова подтвердил председатель правления Санкт-Петербургской общественной организации «Экологический правозащитный центр «Беллона» Александр Никитин. У него сложилось впечатление, что в первые дни после аварии руководство МАГАТЭ пребывало в растерянности. ««Несколько дней они молчали, через неделю сообщили о том, что они хотят послать своих представителей на «Фукусиму». Информация, которая шла от МАГАТЭ, была очень скудной и достаточно непрофессиональной. Агентство то ли не могло разобраться в том, что происходит, то ли не хотело сообщать об этом», — рассказал Никитин. Телефонный звонок корреспондента BFM.ru застал его в Киеве. По словам эколога, «на встрече с чернобыльцами мы как раз поднимали этот вопрос [о неэффективности МАГАТЭ — BFM.ru].

Информационная политика МАГАТЭ в первые дни после событий на АЭС «Фукусима» контрастировала с реакцией на аварию другого ооновского подразделения, ВОЗ. Организация здравоохранения на протяжении нескольких недель регулярно распространяла четкую и ясную информацию о рисках. Когда пресса по всему миру взбудоражено сообщала о выявлении в водопроводной воде в Токио повышенной концентрации радиоактивного йода-131, ВОЗ вполне определенно заявила, что «непосредственной угрозы для здоровья взрослых людей это не представляет». МАГАТЭ же ограничилось перепечаткой на сайте соответствующего заявления японских властей без попыток оценить степень опасности.

Понятно, что получение информации о том, как развиваются события на аварийной АЭС, — задача не из легких. У сотрудников станции в такие моменты есть заботы поважнее, чем составление отчетов по утвержденной агентством форме и отправке их в штаб-квартиру организации в Вене. Но, как отметил в интервью журналу Nature базирующийся в Лондоне специалист по контролю за вооружениями Андреас Персбо, МАГАТЭ могло бы в режиме реального времени собирать ценную информацию о происходящем на АЭС с помощью автоматизированных систем, будь на то воля стран-членов организации.

Иван Блоков в беседе с BFM.ru не смог припомнить ни одного случая, когда агентство сработало бы эффективно. В случае с аварией в Фукусиме он видит два главных упущения: запоздавшая эвакуация населения («эвакуацию должно было посоветовать МАГАТЭ, не дожидаясь конфликта с японскими властями», — говорит Блоков) и очень медленные темпы привлечения специалистов из других стран, «хотя они были там очень нужны, хотя бы в качестве исполнителей».

Эксперты обращают внимание и на странности, связанные с оценкой катастрофы на АЭС Фукусима по международной семибалльной шкале INES. Она была разработана МАГАТЭ в 1990 году для того, чтобы ускорить и упростить обмен информацией о последствиях ядерных происшествий. При этом национальные власти могут оперировать собственной шкалой опасности инцидентов. Японцы сначала оценили последствия ЧП на каждом из реакторов АЭС по отдельности на пять баллов, а спустя месяц после землетрясения, суммировав их, получили максимально возможный показатель — «семерку» по шкале INES. Неожиданный рост степени угрозы вызвал замешательство у журналистов, встревожил японцев и жителей других стран и доказал необходимость пересмотра шкалы INES, считает Джеймс Мартин из вашингтонского Центра по изучению проблем нераспространения.

В неофициальных беседах чиновники МАГАТЭ признают: в последнее время агентство проявляет себя неблестяще, рассказал Nature эксперт по ядерной политике из США Джеймс Экшен. Об уроках аварии на японской АЭС и реформировании агентства речь, как предполагается, пойдет на июньской конференции МАГАТЭ. Иван Блоков настроен не слишком оптимистично: «Тяжело предполагать, что изменения произойдут в ближайшие годы в силу достаточной инертности системы».

Журнал Nature называет основными причинами, тормозящими модернизацию, скромный, по сравнению с другими международными организациями, бюджет МАГАТЭ (500 млн долларов по сравнению с 1 млрд у ФАО и 4,5 млрд долларов — у ВОЗ), а также противоречивую роль созданного в 1957 году агентства. В МАГАТЭ входит 151 страна. Представители 35 из них, в том числе России, формируют Совет управляющих, отвечающий за бюджет и формирующий политику МАГАТЭ. Задача этой организации — способствовать развитию мирного атома при одновременном контроле за тем, чтобы эти технологии не использовались для создания ядерного оружия.

«Если не будет атомной энергии, то и не будет МАГАТЭ. Поэтому их действия связаны в основном с продвижением и развитием атомной энергии, а не с объективной оценкой», — констатировал Иван Блоков. «МАГАТЭ слишком увлеклась пропагандой и распространением ядерных технологий вместо того, чтобы сосредоточиться на безопасности», — соглашается Александр Никитин. По его словам, особенно заметно это стало после того, как в 2005 году агентство и его тогдашний руководитель Мухаммад эль-Барадеи получили Нобелевскую премию мира.

На недавней конференции, организованной «Росатомом», Никитин, по его словам, спросил представителей ведомства об их отношении к деятельности МАГАТЭ. «Они ушли от ответа и сказали: давайте дождемся июньской конференции МАГАТЭ. Росатом устраивала позиция МАГАТЭ», — поделился наблюдениями эколог.