Конфликт, возникший между Москвой и Киевом, имеет много аспектов. Яблоком раздора остается вопрос цен, по которым Россия будет поставлять газ на Украину. Чтобы разобраться в механизме ценообразования, редакция газеты Business & FM обратилась к генеральному директору компании «ИнфоТЭК-терминал» Рустаму Танкаеву.

— Как формируется цена на газ? Есть ли разница ценообразования для разных стран дальнего зарубежья?

— По всем контрактам, которые заключает Россия со своими потребителями, цена на газ по определенной формуле «привязывается» к конкурирующим видам топлива. Обычно это мазут, печное бытовое топливо, то есть те виды топлива, которые используются для тех же нужд, что и природный газ. Привязка идет через количество тепла, которое можно произвести из этого топлива. Например, из одного кубометра российского газа можно произвести 36234 британские тепловые единицы, или 38231 кДж. То есть британская тепловая единица примерно равна 1 кДж — такая система пересчета. Естественно, сам по себе природный газ по свойствам разный: бывает газ с большей теплотой сгорания, с меньшей теплотой сгорания — различия приблизительно укладываются в 5%. Соответственно, и теплотворная способность мазута, которая, как правило, используется как базис, тоже изменяется. Для каждого отдельного случая выбирается совершенно конкретный вид товара, к которому привязывается цена газа, и выбирается конкретный источник информации о цене. Как правило, это котировки компаний Platt`s или Petroleum Argus. Исходя из этих котировок, рассчитываются цены. В прежние годы цена рассчитывалась раз в год. И в наших отношениях с Украиной эта практика продолжалась, то есть мы пересматривали цену с Украиной и с другими странами бывшего СССР тоже раз в год. Но в мировой практике и в отношениях между Россией и европейскими странами сейчас уже действует другая система: цена пересматривается раз в месяц. Цена устанавливается каждый месяц на базе цены конкурирующего энергоносителя, который свободно обращается на рынке. И эта цена может в течение года сильно меняться. Я могу привести примеры.

Цена на газ на компрессорной станции Велке Капушаны — это газ, который выходит через территорию Украины в Западную Европу. В феврале 2008 года сложилась для Германии она составляла 310 долларов за тысячу кубометров. Для Словении — 311 долларов, для Хорватии — 319, а для Чехии — 320.

— Почему возникает разница?

— Потому что каждый раз в формулу заложена другая система. Скажем, не та котировка или не тот промежуток времени, за который берется средняя цена. Соответственно, при определенных рыночных условиях кто-то выигрывает, а кто-то проигрывает. Это не значит, что у Германии абсолютно лучшая формула для расчета цены на газ, а у Чехии она самая плохая. Просто это значит, что они различны и в каких-то рыночных ситуациях выигрывает Чехия, а в каких-то Германия. Эти цены можно сравнить с ценами, которые были в октябре: в настоящий момент международные таможенные органы успели обработать данные только по октябрь. Так вот, в октябре соотношение цен в принципе сохранялось таким же, как в феврале. Германия получала газ по 450 долларов за тысячу кубометров, Словения — по 412: здесь она выиграла по отношению к Германии, потому что формула другая. Словакия получала газ по 469 долларов, а Чехия — по 490. Это цены крупного опта, то есть те, по которым газ поступает в страну. Промышленность и население получают его по более высоким ценам.

— Каким образом фиксируются цены?

— Информация о сделках обрабатывается таможенными органами международных организаций, и выводятся средние цены по сделкам. Поскольку газ, скажем, крупнотоннажный товар, то берется весь объем за месяц и весь объем платежей за тот же период. Одно делится на другое, и получается цена. Этими расчетными операциями занимаются такие международные агентства, как Platt`s и Petroleum Argus, а также Европейское энергетическое агентство. Естественно, и российская таможенная служба это делает. В мире этим занимается много организаций, и информация не является уникальной. Другое дело, что обычно она не нужна широкому потребителю и потому не находится в свободном доступе, который является платным и довольно дорогим.

— В прошлом году цена на нефть и нефтепродукты очень варьировалась. Как это отразится на стоимости газовых контрактов в этом году?

—- Контракты никак не изменятся: они уже заключены. Тут следующий момент: цена на нефть начала падать в августе и дальше падала и падала. Цены на нефтепродукты немедленно падать не стали, потому что та нефть, которая поступала на нефтеперерабатывающие заводы, скажем, в августе и даже в сентябре, была приобретена еще в июле по высоким ценам. Соответственно, цены на нефтепродукты начали падать позже, примерно в сентябре-октябре. Что касается цен на газ, то они рассчитываются, исходя из цен на нефтепродукты за прошлый период, то есть отстают от цен на нефть еще больше. При этом при расчете цены на газ, как правило, берется не средняя цена за месяц, а средняя цена за несколько месяцев. Соответственно, газовые цены начали падать только в начале этого года. Естественно, они продолжат падение до тех пор, пока будет продолжаться падение цен на нефть и нефтепродукты. Но уже после того, как падение цен на нефть и нефтепродукты примерно в марте закончится и начнется рост, цены на газ будут продолжать падать, поскольку они отстают.

— Насколько они отстают по времени?

— Это зависит от того, как составлен контракт. В среднем отставание составляет приблизительно около полугода. То есть на газовом рынке мы только сейчас начинаем чувствовать падение цен на нефть. Конечно, в ближайшем будущем падение будет заметнее.

В Америке эта ситуация складывается немножко по-другому, и динамика тоже идет иначе. Там отставание от цен на нефть намного меньше. Так, в октябре, данные по которому тоже только сейчас обработаны, у них цена на газ для конечного потребителя составляла для крупнооптовых поставок, то есть для промышленности, 285 долларов за тысячу кубометров; для среднего опта, то есть для коммерческих предприятий,— 417 долларов, а для населения — 538. В Европе цена в это время была выше.

— Есть ли зависимость между биржевыми котировками цен на газ и теми ценами, по которым газ поставляется?

— Если говорить о поставках российского газа на европейский рынок, то эта зависимость — очень опосредованная. Потому что пока цены на газ привязаны к нефтепродуктам. Но в перспективе, видимо, будет такая система котировок. Газовый рынок постепенно складывается и постепенно переходит к тем правилам игры, которые действуют на нефтяном рынке. Постепенно газ становится все более рыночным товаром; доля газа, которая поставляется танкерами, очень быстро растет. А этот газ уже может перепродаваться по нескольку раз даже в течение периода транспортировки, как это происходит с танкерами нефти. Соответственно, есть возможность быстрого изменения цен, которое мы наблюдаем на нефтяном рынке.

— Как осуществляется процесс торговли сжиженным газом? Все ли продажи идут на спотовом рынке? Когда формируется цена: когда танкер прибывает в порт или заранее?

— Большая часть газа продается по тем же правилам, по которым продается сетевой газ, то есть по длительным контрактам. Какая-то часть продается на спотовом рынке, и биржевые котировки как раз связаны с такими операциями по продаже некоторых свободных объемов.

Для сравнения, в октябре цена на газ в скважине в США была 225 долларов за тысячу кубометров. В тот же период цена экспортируемого Россией в Европу газа составляла 450 долларов. В Америке, как видно, она была намного ниже. Это связано с тем, что у них фактически сложился конкурентный газовый рынок. Там рынок гораздо быстрее реагирует на падение цен конкурирующих энергоносителей.

— Сколько участников газового рынка в США? Сколько там производителей и потребителей?

— Что касается производителей, то в США очень жесткое антимонопольное законодательство. Там действуют порядка 8 тысяч нефтегазовых компаний, которые добывают нефть и газ. Конечно, далеко не все они добывают газ в промышленных объемах. Специализированных компаний, ориентированных на газ, несколько сотен. Что касается всех участников рынка, то их тысячи. Если говорить о потребителях, то это фактически все население США. Они могут выбирать поставщиков, соответственно у поставщиков разные условия продажи газа. Как у нас, например, на рынке сотовой связи: кто-то берет предоплату и может разговаривать в ее пределах, кто-то берет деньги потом и, соответственно, рискует, потому и цены у него повыше. То есть здесь очень широкий спектр условий, по которым продается газ, и, соответственно, широкий спектр цен.

— Каким образом, на ваш взгляд, может разрешиться ситуация, которая сложилась сейчас между «Газпромом» и европейскими потребителями?

— Это вопрос, конечно, уже не экономический, а политический. Я думаю, что он разрешится сменой власти на Украине. То есть окончательно разрешится. Какой-то паллиатив должен быть найден в ближайшие дни. Но «пробить» украинское безвластие почти невозможно. По крайней мере, об этом говорят события последнего времени. На самом деле, никакой технологической проблемы с поставками газа через территорию Украины не существует. Все, что говорят господин Дубина и госпожа Тимошенко, а также различные советники о проблеме технологического газа... на самом деле, таких проблем нет. Этот вопрос решается буквально в течение десяти минут. Тут не о чем говорить. Что касается противотоков, которые неожиданно сложились на Украине,— последние 60 лет их не было, а тут в последние два дня они сложились, — то это полный миф, который остается на совести руководства украинского «Нафтогаза». Это чистая фантастика, такого быть не может.

— Были ли похожие проблемы с транзитами в истории других стран?

— Я таких случаев не помню. Более того, могу сказать, что я помню случаи, когда возникали серьезные конфликты, включая военные, которые, тем не менее, никак не сказывались на транзите. Например, самый последний случай — ситуация в Южной Осетии, война, которая возникла между Осетией и Грузией с участием России. Был затронут трубопровод Баку–Джейхан, и прокачку остановили на несколько дней. При этом причиной остановки прокачки был вовсе не военный конфликт, а то, что качать по направлению Баку–Джейхан Азербайджану страшно невыгодно, намного выгоднее поставлять нефть через территорию России. Они воспользовались окошком, перебросив часть объемов нефти через Россию, получили дополнительную прибыль. И только. Даже волнения курдов, даже связанные с курдскими проблемами операции, которые проходили на границе Ирака, не привели к остановке нефтепровода Баку—Джейхан, который проходит по этой территории. В общем, транзит — это вещь святая. Его, как правило, никто не трогает. По многим причинам. Во-первых, это источник существования тех самых противоборствующих сторон, которые на этой территории воюют. Во-вторых, транзит защищен очень многими межправительственными и международными соглашениями. Есть, например, такое соглашение, согласно которому страна-транзитер не может получать какую-то заметную прибыль от транзита. Считается, что это неправильно. Два года назад совместная «Газпром»-польская компания, которая владеет сетью транзита через территорию Польши, неожиданно получила прибыль; это была такая проблема, которую обсуждали два месяца и искали, каким способом эту прибыль списать, потому что было нарушение международных соглашений. Я это к тому, что установить сколь угодно высокую цену за транзит Украина не может.

— Если сравнивать цены на транзит в Европе и текущие цены на транзит через Украину, находятся ли они на близких уровнях?

— В Европе цена транзита сильно различается в разных странах. Одним из важных критериев является отсутствие большой прибыли от транзита. Туда всегда входят издержки, цена газа, который используется для того, чтобы работали компрессоры. В среднем она составляет сейчас 3,4 доллара при поставке тысячи кубометров на 100 км расстояния. На Украине в прошлом году действовала цена 1,6 доллара, в этом году она должна была составить 1,7 доллара. И это было связано только с тем, что Украина получала газ по значительно более низким ценам, чем европейские страны, по 179,5 долларов за тысячу кубометров в течение всего года. Европейцы же начали год с 310 долларов, а закончили его почти 500 долларами. Поэтому и цена на транзит у них была значительно выше, потому что основную часть цены за транзит составляет стоимость газа, которая сжигается для того, чтобы работала компрессорная система.

— Насколько велика вероятность того, что «Газпром» прекратит поставки через Украину и займется продажей сжиженного газа из своих хранилищ, которые находятся на территории Европы?

— «Газпром» уже этим занимается. Дело в том, что у нас нет терминалов по отгрузке сжиженного природного газа. Я имею в виду метан. Есть отгрузка пропан-бутановой смеси, но это совершенно другое, и она малотоннажная, она не решает этой проблемы. Метановых терминалов в России не существует. Первый из них строится на Сахалине. Пока только обсуждался терминал в Мурманске, где должен был бы сжижаться газ со Штокмановского месторождения и уже дальше поставляться на мировой рынок. Однако я не слышал, чтобы это решение было принято окончательно.

Нужно сказать, что Украина совершила экономическое самоубийство в начале этого года. Значительную часть доходов государственного бюджета составляли деньги от транзита и газа, и нефти. Совершенно очевидно, что в течение ближайших трех лет транзит через территорию Украины будет полностью прекращен. Ударными темпами будут построены Южный и Северный потоки; безусловно, будет построен терминал по сжижению газа. Это позволит на 100% исключить транзит через территорию Украины. Здесь дело даже не в том, что Украина перестанет получать газ: безусловно, если они будут платить, они будут его получать. Но они перестанут получать прибыль от транзита. Украина — это не Европа. Украина получала от транзитных операций очень существенную прибыль, которая являлась заметной частью бюджета страны. За последние годы у меня нет точных цифр, но в 2003 году это было около 20% бюджета. Это очень много.

— На текущий момент соглашение о поставках газа на Украину в 2009 году не подписано. Как долго может продолжаться такая ситуация?

— Соглашение до сих пор не подписано, и можно понять позицию Украины. Все прекрасно понимают, что в ближайшие месяцы цена на газ упадет. Как я уже говорил, если в европейских контрактах стоят формулы цены, и она фактически меняется каждый месяц, то в контрактах между Россией и Украиной цена определяется один раз в год на весь период. Когда цена на газ в течение года растет, Украина, конечно, сильно выигрывает, как это было, например, в 2007–2008 годах. Но если цена на газ резко падает, Украина рискует очень сильно проиграть. Потому что если им установят ту цену, которая действует сегодня, — а это примерно 450 долларов за тысячу кубометров, — то они весь год будут получать газ по этой высокой цене. А ведь все уже точно знают, насколько сильно она упадет, это же все рассчитано. Для Европы к весне цена будет порядка 200–250 долларов. На этом фоне Украина будет абсолютно проигрывать.

Видимо, Украине нужно стремиться к тому, чтобы полностью изменить систему расчета цен и перейти на контракты типа европейских. Тогда она, возможно, сейчас будет платить более высокую цену, но в перспективе цена для нее, так же как и для Европы, будет меняться каждый месяц.

Проблема также в том, что конкурентоспособность промышленности Украины очень низкая. Всю конкурентоспособность украинской промышленности обеспечивали низкие цены на энергоносители. Например, нефтехимические производства Румынии простаивали из-за того, что более дешевая нефтехимическая продукция производилась на территории Украины и Белоруссии и поставлялась в Европу на те же самые рынки по более низким ценам. Сейчас, если цены на энергоносители между Румынией и Украиной подравняются, безусловно, Румыния вытеснит Украину с этих рынков, и Украине придется закрывать соответствующие производства. Эта составляющая является гораздо более важной для населения, чем цена на газ.