Развивающимся рынкам угрожает «синдром Слима»

Без изменения модели бизнеса подъем может резко оборваться. Закулисную монополию крупных промышленников 15 лет назад назвали клановым капитализмом, его распространение подорвало экономику нескольких стран

Знаменитый мексиканский магнат Карлос Слим Элу (Carlos Slim Helú), чье состояние достигает 60 млрд долларов, считается самым богатым человеком в мире. В Мексике доля принадлежащих ему компаний в главном фондовом индексе страны составляет 42%. Его империя сотовой связи América Móvil контролирует более 70% внутреннего рынка. И даже на фоне впечатляющего подъема в Мексике после финансового кризиса МВФ еще больше повысил прогноз роста на этот год — до 4,5%, что на треть выше прогноза для США. Между тем, экономисты утверждают, что успех Слима на самом деле идет в ущерб мексиканскому экономическому подъему, пишет Newsweek.

Из-за концентрации капитала в руках небольшого числа экономических субъектов Мексика, по мнению экспертов, теряет несколько процентных пунктов роста ВВП.

Президент Фелипе Кальдерон (Felipe Calderón) говорит, что в сфере товаров и услуг повседневного спроса монополии навязывают мексиканцам ценовые надбавки до 40%. Объемы потребительских заимствований и кредитования малого бизнеса чрезвычайно малы, что тормозит развитие предпринимательства. В то же время компании Слима и других миллиардеров, например, розничного и банковского магната Рикардо Салинаса (Ricardo Salinas) или семьи Аскаррага (Azcárraga) показывают ошеломляющие прибыли. Слим, возможно, великий бизнесмен, но если он будет контролировать все, что есть в Мексике, это не очень хорошо, пишет Newsweek.

«Синдром Слима» является одной из первых проблем для развивающихся рынков. При среднем темпе роста не менее 6% в год они стали главным двигателем глобальной экономики, так же как технологический сектор в 1990-ые годы. Тем не менее, без изменения модели бизнеса в этих странах стремительный подъем скоро может резко оборваться. Пятнадцать лет назад подобную закулисную монополию крупных промышленников называли клановым капитализмом, его незаметное распространение подорвало экономику нескольких крупнейших «азиатских тигров». Многие развивающиеся рынки перекошены и коррумпированы.

Монополии, коррупция и массовые государственные вливания создают условия для ослабления конкуренции и неустойчивого роста прибылей, усиление роли государства переносит эти проблемы в будущее. Для таких стран, как Мексика, Индия, Китай, Россия, Индонезия и ряда других развивающихся экономик настал момент выбора пути на «развилке», считает глава направления развивающихся рынков Morgan Stanley Ручир Шарма (Ruchir Sharma).

Экспортно-ориентированные стратегии роста, которые подстегивали экономический бум, в значительной мере были обусловлены низкой стоимостью капитала во всем мире. Инвесторы вкладывали деньги в обрабатывающую промышленность, активно развивавшуюся благодаря дешевой рабочей силе, в результате сформировался новый класс олигархов вроде Слима, которые упрочили позиции за счет приобретения государственных активов по низкой цене. Но теперь стоимость капитала растет, повышаются и зарплаты, США и Европа, главные оплоты мирового потребления, сталкиваются с перспективой вялого подъема на многие годы вперед. Чтобы подготовиться к этим неблагоприятным долгосрочным изменениям, развивающиеся экономики должны усилить конкуренцию на внутреннем рынке и справиться с коррупцией. Проблемы в том, утверждает Шарма, что на волне успеха вместо стремления к реформам скорее возникает успокоенность.

К концу 1990-х на фоне кланового капитализма семейные компании в Южной Корее, Индонезии, Таиланде и Малайзии превратились в огромные глобальные корпорации, в том числе благодаря льготным кредитам от щедро вознаграждаемых друзей в правительстве или в банках, также являющихся частью семейной империи. Долги, накопившиеся в рамках такой системы, были огромными и часто несчетными и неконтролируемыми, и вся система стала рушиться во время азиатского финансового кризиса в 1997–98 году, напоминает Newsweek. Рушились экономики и национальные валюты. МВФ выделил более 100 млрд долларов на программы поддержки. Некоторые конгломераты перестроили модель бизнеса. Во время недавнего кризиса многие развивающиеся рынки прошли своего рода стресс-тест клановой системы, говорит Саймон Джонсон (Simon Johnson), бывший главный экономист МВФ. Некоторые из них быстро восстановились, усовершенствовав макроэкономическую политику. По словам Джонсона, действительно были улучшены корпоративные управленческие структуры, но проблемы по-прежнему остаются очень актуальными.

Сегодня многие из семейных конгломератов не имеют долгов и вряд ли станут назначать бестолковых племянников на высшие руководящие посты, но при этом крупнейшие компании становятся еще более влиятельными, зачастую именно благодаря тесным связям с правительством.

Нынешний извращенный клановый капитализм, управляемый финансовыми профессионалами, может быть еще опаснее. В результате — неуклонная тенденция к консолидации, утяжеление «верхушки» в экономической системе. В Индии личный капитал 10 богатейших миллиардеров составляет десятую часть общего объема экономики страны (1,2 трлн долларов). По подсчетам Рэндалла Морка (Randall Morck), преподавателя финансов университета Альберты, стоимость семейных империй Tata и Birla достигает половины рыночной капитализации индийского фондового рынка. Экспортно-ориентированные стратегии роста на многих развивающихся рынках привели к активной консолидации, благодаря которой крупные компании получают большее влияние за рубежом, но на внутреннем рынке это подрывает конкуренцию, пишет Newsweek.

В последнем отчете Transparency International было отмечено, что в развивающихся странах, где проблема коррупции обостряется, чиновники и политики получают взятки в объеме до 20–40 млрд долларов ежегодно. В России около 80% торгуемых компаний имеют связи в политике.

Показателен пример Китая. В ответ на финансовый кризис 2008 года Китай развернул программу госрасходов на 800 млрд долларов. По некоторым оценкам, до 60% средств программы экономического стимулирования вернулись на фондовый рынок и рынок недвижимости, в частности ввиду тесных связей между госаппаратом, выделяющим средства, и бизнесменами, их получающими. Между тем пузыри на рынке акций и недвижимости угрожают экономической стабильности.

Семейные компании особенно глубоко укореняются в таких секторах, как недвижимость, строительство и энергетика, все это отрасли, зависящие от государственных контрактов. Это открывает возможности для нечестных сделок. На развивающихся рынках на инфраструктуру тратятся триллионы долларов (в Merrill Lynch подсчитали, что речь идет примерно о 6,6 трлн долларов за три года). Из них большая часть поступит в отрасли, контролируемые крупными семейными конгломератами. В Индии премьер-министр Монмохан Сингх (Monmohan Singh) заявил, что в следующие пять лет необходимо вложить в инфраструктуру 1 трлн долларов. По словам Джонсона, частично государственные деньги поступают в те же непропорционально разросшиеся структуры, в течение какого-то срока это будет поддерживать их рост, но впоследствии, как показывает история, это ведет к обвалу.

Очевидный ответ на проблему монополий состоит в том, чтобы разделить их по частям или подчинить регулирующим нормативам. Америка еще относилась к разряду развивающихся экономик, когда в начале 20 века правительство разделило промышленные империи «позолоченного века». Можно найти и более простое решение, считает Чарльз Ормистон (Charles Ormiston), глава азиатского направления Bain & Co. По его мнению, следует допустить усиление конкуренции со стороны зарубежных компаний, в особенности в секторах, где доминируют крупные корпорации-экспортеры, это позволит создать более гибкий и динамичный рынок и стимулировать инновации и рост.

Вопрос на самом деле в том, возьмутся ли страны развивающегося рынка за реформирование до того, как разрушительные эффекты монополий начнут блокировать их успехи? Ведь сегодняшние массированные инвестиции в инфраструктуру, по крайней мере в теории, призваны создать платформу для процветающей и динамичной экономики на десятилетия вперед. Но если этот процесс в конечном итоге будет усиливать власть монополистов, «синдром Слима» будет проявляется еще острее, пишет Newsweek.