Если бы на войну в САР объявили открытый набор, выстроились бы очереди, заявил в интервью Business FM пулеметчик бригады «Восток» в ДНР, крымский татарин по имени Танай Чолханов. В записи интервью также принимала участие уроженка Донецка Яна Пирджанова — стрелок той же бригады. Она тоже готова отправиться в Сирию
Фото: Alexander Ermochenko/Reuters
Ополченцы самопровозглашенных республик востока Украины хотят воевать в Сирии. За Асада. От участия в конфликте их удерживают только опасения за свой статус после возвращения оттуда.
Если бы на войну в САР объявили открытый набор, выстроились бы очереди, заявил в интервью Business FM пулеметчик бригады «Восток» в ДНР, крымский татарин по имени Танай Чолханов. В записи интервью также принимала участие уроженка Донецка Яна Пирджанова — стрелок той же бригады. Она тоже готова отправиться в Сирию.
По словам добровольцев, некоторые их сослуживцы уже уехали. Один уже погиб. Танай и Яна пока находятся в Донецке.
Танай: У России там только воздушная операция. У вас это там операция не только воздушная, там есть ополчение, например. Есть опыт хороший здесь. Там есть также добровольцы из различных стран. Единственное, что мы сейчас ждем, это разрешить вопрос о статусе по возвращению оттуда.
Яна: Чтобы мы не были террористами.
Танай: Ну, ни для кого не секрет, что российские ЧВК, несмотря на то, что закон не принят, эти формирования существуют, наверное, вы тоже это понимаете.
Можете ли вы расшифровать, чтобы мы не разошлись в понятиях, ЧВК?
Танай: Частная военная компания. И то, что как бы идет набор здесь, именно на сирийскую тему, я думаю, что для вас тоже это не секрет.
Вы можете рассказать, насколько масштабный это набор, и кто его проводит?
Танай: Я не могу рассказать. Я не хочу с этими людьми ссориться.
Скажем так, это доступная информация? Каждый, кто хочет, может об этом узнать или все-таки нужны какие-то определенные связи?
Танай: Каждый, кто хочет, и более того, даже периодически рассылки проводят: не хотели бы вы? И можно обратиться после определенной подготовки, потому что условия здесь разные. Ну, это технические моменты там мотивации. Мы не наемники, мы не хотим это делать через ЧВК.
То есть, вы туда идете добровольцами не по контракту ни с какой из сторон?
Танай: Нет. О нашей мотивации, может лучше Яна расскажет, которая здесь коренная дончанка, она все пережила.
Яна: Люди там погибают также, как и у нас. Какая разница, Сирия это или Китай? Если нужна помощь, то есть люди, тоже хотят поехать.
Правильно ли я понимаю, что вы оба участвовали в военных действиях? Луганск, Донецк?
Яна: Я в Донецке принимала.
Танай: Я был и в Луганске, и в Донецке тоже.
Вы до этого, и Танай, и Яна, вы имели какие-то навыки, связанные с военными действиями, умели ли вы стрелять?
Танай: Военные навыки у меня были. Давайте опустим дальше. Да, у меня были военные навыки.
Яна: Я всему научилась за месяц, потому что другого выбора не было. Либо стреляешь, либо погибаешь. Ну, раньше занималась спортом — гандбол, поэтому физическая подготовка нормальная.
Танай, а вы эти навыки получили, будучи отслужившим в российской армии или на территории...
Танай: Давайте закроем эту тему. Я, скажем так, отслуживший в российской армии, но больше я не буду вам ни о чем. Давайте эту тему закроем.
Вы говорили, что вы обсуждаете статус, как вы будете возвращаться. С кем вы ведете эти переговоры по поводу того, как будете восприниматься после?
Танай: Эти переговоры ведем, как вам объяснить? Мы сейчас ждем, что будет в Москве. Мы туда, кстати, скоро поедем и еще раз обсудим, в том числе и эту тему. Потому что всем надо понимать, ситуация резко не изменилась. Если все, кто был до этого, скажем так, новыми воинами-интернационалистами вдруг станут там, наемниками, это будет крайне плохо. Плохо, если мой статус поменяется. Я не боюсь сейчас за себя, мы уже на войне год, и как бы выжили и выживать научились. А если дома нас начнут называть наемниками, это будет ударом очень большим и по мертвым, и по живым. То есть, так нельзя. А я вижу, что сейчас, например, в России раскачиваются такие чаши весов. На одной чаше вот эта вся грязь. Для либералов мы, разумеется, наемники, негодяи, убийцы, террористы. И на другой чаше — это патриотическая волна. Я — патриот. Там, где Россия, там должны быть мы, я так считаю.
Скажите, пожалуйста, в принципе, много ли людей сейчас планирует добровольцами отбыть вот как вы?
Танай: Много таких же групп, и сейчас мы видим, что надо как-то организоваться. Почему мы с вами разговариваем, потому что мы и сейчас фактически из России невыездные, потому что неизвестно, что нас могут арестовать просто. А есть люди, которые не хотят попадать в эти списки СБУшные, европейские как террористы, поэтому они не хотят просто светиться.
Яна: Ну, ребята, есть даже страничка, которые хотели бы поехать.
Но вы говорите, много. Много - это десятки, сотни, тысячи людей?
Танай: Сотни людей.
И многие из них как раз участники боевых действий на Донбассе, да?
