Хиросима и Нагасаки: что мы можем предложить?

В дни годовщины страшных трагедий в Японии проводят встречи борцов за мир, на которых звучат требовании о всеобщем ядерном разоружении

9 августа — годовщина второй атомной бомбардировки. В 80-е я работал в Японии. После открытой, равнинной Хиросимы окруженный горами Нагасаки меня поразил густой, обступающей зеленью и таким же густым — просто проталкиваться нужно — воздухом. Из августовского тяжелого Токио казалось, дальше некуда, но там, на южном острове Кюсю оказалось еще душнее. В тени просто жарко, на открытых местах — просто плыло.

Разговаривал с председателем местного общества хибакуся — пострадавших в атомной бомбардировке. Он такой же, как Нагасаки. С правой стороны, которая была 9 августа в тени, обычное смуглое японское лицо. С левой, по которой ударило огненной волной, — страшное оплывшее.

«Ядерный пепел» Хиросимы и Нагасаки навсегда оставил в нашей памяти: вот что может быть, если мысли о немыслимом перейдут в немыслимые дела.

В «атомные дни» на территории Японии проходят встречи пацифистов, борцов за мир. Собираются из Европы, Америки. На них обычно снова и снова говорят: «Это никогда не должно повториться». И требуют всеобщего ядерного разоружения. На службе советской пропаганды мы это повторяли в разные годы с разными оттенками. Борцов за мир поддерживали, но оставалась неловкая мысль — про себя.

Один раз переполох наделал молодой американец, тоже из пацифистов. Собравшейся японской общественности он вдруг заявил: а что мы все талдычим: ядерное разоружение, ядерное разоружение, нужно же что-то взамен предложить, а что? Ядерное оружие сохраняло мир 50т лет, говорил тогда американец. Что мы можем предложить?

У Японии строгая неядерная политика: не иметь, не производить, не ввозить это оружие. Но у Японии по договору с США «ядерный зонтик». «Ядерный зонтик» и у Европы, свой (английский и французский) и американский — через НАТО. А каково тем, у кого его нет?

И вот сегодня, 20 с лишним лет спустя, снова думаю: что мы можем предложить?