«РусАгро» в третьем квартале смогла получить рекордную прибыль благодаря девальвации. Как компания потратит полученные доходы и с какими проблемами сталкивается российское сельское хозяйство, в интервью Business FM рассказал ее генеральный директор Максим Басов
Фото: пресс-служба «Русагро»
В коридорах офиса, где сидит руководство крупнейшего публичного российского агрохолдинга «РусАгро», висят плакаты: «наши ценности». В стиле комикса похожий на мужичка из мультфильма «Пластилиновая ворона» герой рассказывает о пяти основных ценностях компании — честности, уважении к труду и прочем. «Такие плакаты по всем офисам висят, не только на этаже для руководства», — довольно подчеркивает генеральный директор Максим Басов. Для чего компании нужна такая своеобразная агитация, о проблемах отрасли и планах на ближайшие несколько лет топ-менеджер рассказал в интервью Business FM.
Пока другие компании концентрируются на диверсификации и эффективности, вы заявляете о важности моральных ценностей в бизнесе. Не слишком старомодно?
Максим Басов: Ценности — важнейший показатель культуры любой организации. Зачем нужна единая культура в организации? Во-первых, чтобы люди лучше работали друг с другом. Во-вторых, чтобы мы привлекали людей, которые нам нужны. И в-третьих, чтобы совместно мы достигали тех целей, которые стоят перед организацией. У нас работает 10 тысяч человек, многие из которых трудятся в полях. Это не завод — отследить, что конкретно они делают в каждый момент, невозможно, а результаты работы будут видны лишь через полгода, когда созреет урожай. Поэтому люди должны быть правильные изначально.
То есть все комбайнеры разделяют ваши ценности?
Максим Басов: В этом году дойдем до механизаторов, но агрономы у нас уже такие.
Какие еще факторы, кроме нехватки персонала, сдерживают развитие агро-отрасли страны?
Максим Басов: Люди, их нехватка, — самый главный. Во всем мире, кроме нескольких стран, основные игроки в растениеводстве — семейные фермеры, которые работают на результат. Для них проблем воровства и профессиональной квалификации почти не существует. У нас, к сожалению, это невозможно — просто нет фермеров в таком количестве. В советские годы в стране была уничтожена большая часть вдумчивого работоспособного населения, которое готово и трудиться, и принимать риски. Похожая картина лишь в Латинской Америке и на Украине.
Вторая проблема — это высокие ставки. Хотя, вообще-то проблема одна — люди. Остальное — дело наживное.
А то, что отрасль слабо консолидирована, не тормозит ее развитие?
Максим Басов: В других странах она еще более деконсолидирована. Растениеводством на большом количестве земли одному игроку заниматься трудно, потому что необходимо иметь большое количество людей, которые могут сами принимать решения без присмотра. Мы сейчас думаем, есть ли какой-то лимит эффективному управлению большим объемом земли. Если поймем, что лимита нет, выстроим новую систему с запасом роста. Но в любом случае в России столько земли и такие возможности, что в России никогда не будет двух, трех, четырех, пяти, даже десяти компаний, которые могли быть контролировать даже 30% рынка. Консолидация произойдет в переработке, но в растениеводстве — нет.
Она уже началась.
Максим Басов: Да, везде, где есть экономия масштаба, там есть консолидация. В Америке, например, три компании по производству свинины контролируют 70% рынка. В сахаре в Европе две компании контролируют 40% рынка. И мы идем по этому пути. Пока у нас переработка достаточно фрагментирована, но тенденция к консолидации в ближайшие два-три года усилится.
«Актив едва ли подешевеет, а деньги точно подешевеют»
Вам на таком фоне интересны слияния и поглощения (M&A)?
Максим Басов: Они интересны всем, но M&A — вещь не простая. Сделки происходят только тогда, когда у покупателя и продавца одинаковое понимание стоимости актива. Сейчас ситуация уникальная: деньги очень дорогие, кредитные ставки высоки, но предприниматели и собственники активов их не продают, потому что они не знают, что делать с деньгами. Актив едва ли подешевеет, а деньги точно подешевеют — так думают некоторые. Поэтому сделок нет.
С другой стороны, экономика входит в сложное состояние, банки вынуждены идти на реструктуризацию долгов многим проблемным заемщикам, и для сильных компаний это прекрасная возможность для покупок.
Та цена, в которую рынок оценивает «РусАгро» и «Черкизово» — вы считаете ее справедливой?
Максим Басов: Любая цена справедливая, поскольку рынок закладывает в нее все свойственные компании риски. Но очевидно, что оценка в две-три и даже четыре прибыли — не та цена, по которой собственники готовы расставаться с активами. Эта цены гораздо выше.
И какой мультипликатор справедливый?
Максим Басов: Неправильно было бы мне говорить как директору публичной компании, какая была бы справедливая цена. Но точно она значительно выше, на мой взгляд, как минимум в два раза.
Вы списываете общую низкую оценку компаний отрасли на высокие риски, уточните — это страновые или отраслевые риски?
Максим Басов: Страновые. Тот дисконт, который сегодня дают российским компаниям, в основном общестрановой, и он гигантский. Как минимум в пять раз сегодня мы стоим дешевле, чем аналогичные западные компании, хотя мы бурно растем и платим дивиденды. Это нонсенс!
Многие фирмы, как наша компания, попали в ловушку компаний средней капитализации — оценка компании не слишком велика и ликвидность акций маленькая. Крупный фонд не может приобрести большой пакет на сумму 30-50 млн долларов в такой компании, и тем самым поддержать ее котировки. Вот такой замкнутый круг. Как его разорвать? Либо повысить свою стоимость за счет роста бизнеса, либо за счет повышения ликвидности. Но повышать ликвидность никто не будет: текущие акционеры не готовы продавать акции по таким низким ценам, а самой компании дополнительный капитал не нужен. Поэтому, нам остается только продолжать расти.
И надеяться что инвесторы в такой ситуации этот рост оценят…
Максим Басов: Могут оценить.
«То, что мы обсуждали еще неделю назад, сегодня уже не так»
За счет чего собираетесь расти?
Максим Басов: У нас степеней свободы очень много. Во-первых, мы можем выходить в новые направления, интересуемся аквакультурой, биотехнологиями и фармацевтическими ингредиентами животного сырья. Во-вторых, нам есть куда снижать затраты. В-третьих, может просто производить больший объем нашей продукции. В-четвертых, готовы идти вверх по цепочке создания стоимости к потребителю.
Те новые направления бизнеса, в которые готово выйти «РусАгро», — это ставка на импортозамещение или на экспорт?
Максим Басов: По-разному. В основном это импортозамещение. У нас есть проект в Приморском крае, который мы сейчас обдумываем. Он будет направлен на азиатские рынки. В целом, это либо российский рынок, либо азиатский.
Есть ли конкретный перечень кластеров, которые вы намерены в Приморье развивать?
Максим Басов: Кластер один, а направлений несколько. Мы купили землю и планируем еще увеличить земельный банк до 26 тысяч га. На этой земле создаем производство сельхозкультур — сои и кукурузы. Дальше второй проект: у нас есть крупный пакет акций и опцион по Уссурийскому соевому заводу, на базе которого можно развивать производства маргаринов и майонеза в Приморье. Сейчас нам предстоит вынести нашим акционерам очень крупный проект по производству свинины. Дальше идет в очереди четвертый проект — проект по аквакультуре. Сейчас мы делаем бизнес-план совместно с консультантами, хотим сделать одно из крупнейших в мире производств.
Во всех случаях продукция пойдет на экспорт?
Максим Басов: По разному. Свинина — первый этап проекта, под который уж взяли кредит, будет направляться на внутренний рынок полностью, кроме некоторых частей — голов, хвостов, которые будут идти в Китай. Что касается аквакультуры, планируется в основном грузить эту продукцию в Японию и Китай, потому что там гораздо больше рынок, чем в Приморском крае. Мы делаем проект, чтобы зарабатывать деньги, поэтому для нас большой разницы нет, куда продавать.
Какой период окупаемости у этих проектов?
Максим Басов: Мы не вкладываем в проекты, которые имеют дисконтируемую окупаемость, более семи лет. По нашему опыту у нас проекты окупаются в течение пяти лет.
Рост ставок по кредитам не будет препятствием для дальневосточного проекта?
Максим Басов: Это, конечно, ухудшает экономику проекта, но пока совет директоров одобрил его некоторые части. Посмотрим, что скажут акционеры. Проблема заключается еще в том, что то, что мы обсуждали еще неделю назад, сегодня уже не так. Нам приходится пересчитывать проекты не столько из-за ставок, но главным образом из-за того, что меняется курс, а часть оборудования приходится закупать.
Цены на оборудование растут медленнее, чем ваши доходы, учитывая девальвацию?
Максим Басов: Это правда. Наши доходы могут расти, потому что у нас компания зарабатывает очень большие деньги. Сейчас у нас долга практически уже нет. Но это не значит, что мы будем делать проекты, которые не будут окупаться.
«Санкции ни на что не повлияли»
Какой объем вашей инвестиционной программы на ближайший год?
Максим Басов: Предварительно совет директоров утвердил 15-20 млрд рублей.
Каковы источники этих средств?
Максим Басов: У нас есть очень крупный и сильный собственный денежный поток, и есть кредиты. Мы привлекаем только рублевое финансирование, работаем с крупными банками — Сбербанком, «Альфа-банком», Россельхозбанком. Ставки, конечно, выросли. По мере роста экспортных продаж также готовы рассматривать привлечение предэкспортного финансирования.
Может быть такое, что в следующем году вообще ничего не займете?
Максим Басов: Конечно, нет. У нас только кредитных линий сейчас открыто больше чем на 10 млрд рублей. Если взять общие лимиты, у нас кредитных линий на 41 млрд рублей, поэтому проблем с финансированием вообще нет.
Многие компании жалуются на рост тарифов естественных монополий, как на вас это повлияет?
Максим Басов: Для нас это не является важным фактором. В себестоимости эти факторы составляют маленькую часть, в том числе из-за того, что, например, на некоторых производствах мы сами производим энергию.
Складывается впечатление, что у российского сельхозхозяйства одна проблема — люди.
Максим Басов: Так и есть. У агробизнеса прекрасное будущее. Россия — хорошее место для производства ряда сельхозкультур. У нас очень большой и дорогой продовольственный рынок, высокие цены на продовольствие. И тот производитель, который может производить сельхозкультуры, перерабатывать и продавать русскому потребителю, может иметь колоссальную маржу.
В такой логике санкции и правда пошли России на пользу.
Максим Басов: Санкции ни на что не повлияли. Единственное, как повлияли санкции, — из-за того, что рынок был дезорганизован, произошел резкий скачок цен, а потом цены упали. Санкции здесь ни при чем. Конечно, очень повлияла девальвация. А девальвация – это другое, это связано с ценами на нефть. Девальвация, несомненно, нам очень выгодна, мы зарабатываем гигантские деньги.
Если продолжить тему работы на внутреннем рынке, по каким продуктам вы хотите выйти на прямого потребителя.
Максим Басов: По всем. По сахару уже на сегодняшний день больше 50% нашей продукции продается в потребительском сегменте. По свинине мы пока продаем только живую свинью и полутуши, но в марте запустим бойню и сможем перерабатывать в продукт для потребителя. У нас будет и продукт в виде полуфабриката, и готовые куски, которые будут нарезаться в магазине. Сейчас ведем работу над нашей торговой маркой, которую потребитель увидит, я думаю, в середине следующего года.
Маргарины, майонезы, кетчупы – мы очень хорошо представлены сегодня на Урале, мы там лидирующая компания. У нас есть национальный бренд, над которым мы сейчас работаем по дистрибуции, – это «Мечта хозяйки», есть ряд других брендов. Очень важен рынок не только России, но и Средней Азии. Мы лидируем в Узбекистане, Казахстане, Кыргызстане и планируем присутствовать еще как минимум в двух странах.
Каких?
Максим Басов: Вероятно, в Китае. Мы сейчас смотрим, у нас есть разные варианты. В любом случае это будет Азия. Может быть, будет Латинская Америка. Посмотрим, как будет в Африке ситуация развиваться. Мы уже начали поставки зерновых в Японию, поставки подсолнечных масел в Китай, планируем начать поставки в Китай еще определенной продукции.
