Шотландский гамбит. Что дальше, и немного о разнице между килтом и юбкой

Гамбит с референдумом о независимости и обещанием большей децентрализации в Британии оправдался. Шотландцы проголосовали за сохранение союза с Англией в одном государстве. Союз нерушимый монархий свободных остается в силе. Но что дальше?

Референдумом дело не закончится. Деволюция, как называют постепенный процесс передачи больших полномочий из лондонского центра в регионы, будет продолжаться. В Северной Ирландии и Уэльсе образование собственных национальных органов управления привело к снижению националистических и сепаратистских настроений, в Шотландии — нет, наоборот — к их росту.

С тем, что 1,6 миллиона человек проголосовали за независимость (против 2,1 миллиона), нельзя будет не считаться. Шотландская национальная партия остается в большинстве в местном парламенте, лидер кампании за отделение Алекс Салмонд остается главой регионального правительства. Даже при том, что признавая сегодня поражение, он заявил, что итоги референдума — это результат несомненного демократического процесса и призвал шотландцев поддержать его в принятии результата как такового — демократического вердикта.

На деле националисты еще много нервов потреплют и Лондону, и своим противникам в самой Шотландии.

Среди невероятно сложных вопросов, которые будут решаться в ближайшее время, главным, по-видимому, станет то, что называют “devo-max”, то есть максимальная деволюция для Шотландии, обещанная Лондоном незадолго до референдума. Когда, в каких размерах, чего коснется, что останется как раньше — об этом будут еще долго спорить.

После референдума воспрянули в Ольстере и Уэльсе — «а мы, нам тоже!» И в самой Англии — тоже. Снова заговорили об «английском парламенте», отдельно от Вестминстера. Снова вспомнили о довольно популярном лозунге «английским законам — английские голоса». Помните, как в Верховном Совете СССР русские националисты говорили: «А почему это узбеки должны голосовать по вопросам, касающимся только России?» Вот об этом речь: чтобы по вопросам, относящимся только к Англии, голосовали только депутаты от самой Англии.

Как это осуществить на практике — головоломка. Тогда образуются два класса депутатов. Одни могут участвовать в решениях, другие нет. И потом, вполне реальна такая ситуация, когда центральное правительство, например, лейбористов, будет иметь большинство в Шотландии, но не иметь большинства в самой Англии. Если исключить депутатов от Шотландии, то может случиться паралич исполнительной власти.

Сходный прецедент уже есть, правда, внешнеполитический. Помните, еще до входа украинского кризиса в штопор, Россия совершила блестящий дипломатический гамбит в кризисе сирийском? Запад готов был начать военное вмешательство, уже практически пальцы на кнопках лежали. Но парламент отказал Дэвиду Кэмерону в поддержке. За счет голосов шотландских лейбористов! Премьер-министр принял решение законодателей, отменил участие в совместной с США акции, а Москва вскоре предложила «сирийский гамбит» — план ликвидации химического оружия в Сирии. Обама отозвал удар. Весь мир вздохнул с облегчением.

Шотландия! Не так все просто с малыми окраинами. На Западе вздохнули еще с облегчением, потому что остается сильный европейский союзник. В НАТО не встанет почти что «севастопольский вопрос» — о главной базе ядерных сил Великобритании на Клайде, недалеко от Глазго. Она бы оказалась за границей, в стане сторонников ядерного разоружения — националистов. В Вашингтоне выдохнули: главный американский союзник в Европе не распадется. В Европейском союзе тоже рады: не нужно решать вопрос о членстве независимой Шотландии. Кроме того, после референдума маловероятнее перспектива выхода Великобритании из ЕС, ведь референдум обещан еще и по этому вопросу. Шотландцы в целом настроены более проевропейски, чем англичане. Да и само поражение идеи сепаратизма укрепляет позиции сторонников единства вообще, включая большие политические союзы стран.

В заключение несколько интересных деталей о референдуме. Наблюдателей поразил масштаб участия масс: голосовать зарегистрировались 97% из имеющих на это право. Проголосовало более 84%. В обычных выборах хорошо, если половина избирателей участвует. Остальным, что называется, до лампочки. К тому же никаких «зеленых человечков» за спиной нет, чтоб понукать.

За независимость проголосовал Глазго, крупнейший город Шотландии и третий в Великобритании. Голосование проходило не как в Америке, где победу нужно одержать в каждом отдельном штате, а суммарно. То есть все голоса суммировались в центральной комиссии. Но за результатами по регионам следили, чтобы понять картину. Так вот, Глазго знаменит своими пролетарскими традициями, бастион левых, знаменитый еще по коминтерновским временам «Красный Клайд». И что же, боевой пролетариат из интернационалистов стал националистическим, как и КПРФ?

Другой парадокс (а может, и нет) — с шотландками. Я уже здесь рассказывал, что одни шотландцы решали для себя, как голосовать «от сердца», а другие — «от ума». Как вы думаете, если взять отдельно мужчин и женщин, то у кого что главное было? Оказалось, что мужики-шотландцы в основном голосовали за независимость, то есть условно «от сердца», а шотландки в большинстве «от ума», то есть за сохранение сестринского союза с Англией. Причем разрыв между мужчинами и женщинами статистически огромный, по первым прикидкам от 7 до 10 процентов.

Почему так? Не хватает романтичности? Нет, просто, как считают эксперты, наблюдавшие за развитием кампании, женщины более въедливо, до практических деталей, влезали в проблемы, связанные с независимостью. Вопросы задавали, на которые, как оказалось, нет внятных ответов. И к сердцу добавляли немножко ума. Так-то.